Книгу "Правоведение для всех" в бумажном виде можно купить в следующих местах: «Озон», «Читай-город», My-Shop, «Буквоед» и магазин URSS (самая низкая цена – 299 р.). Также её можно приобрести лично у меня; самовывоз – 300 р. (г. Москва, 300 м от метро «Бауманская»), отправка по почте – 500 р. (пересылка в любую точку РФ). Пишите на мэйл rusakovich@gmail.com, через VK и FB, сообщу вам все необходимые контакты и (или) реквизиты.
Электронная версия книги продаётся по цене 96 р. в интернет-магазинах Ridero, Litres и Ozon, а по цене $1,57 - на Amazon. С каждой проданной книги на Ridero я получаю 60 р., а на Litres, Ozon и Amazon - 24 р., так что при прочих равных лучше покупайте её в Ridero. Если вам кажется, что цена несправедливо низкая и вы хотите поддержать автора на бОльшую сумму, то можете пожертвовать столько, сколько считаете нужным, на мой Яндекс-кошелёк - 410011245764209
Замечания, предложения, дополнения, указания на ошибки и опечатки можно присылать по адресу rusakovich@gmail.com
Все знают о проблемах правоохранительных органов. Медленная и неэффективная работа, нежелание расследовать преступления влиятельных чиновников, неспособность обеспечить безопасность граждан, нарушения закона, пытки задержанных, фабрикация уголовных дел и многое другое. Необходимость изменений назрела давно, и о них говорят уже десятки лет. Сделаю краткий обзор отдельных проблем и возможных реформ.
Предложения, в основном, касаются МВД, но затрагивают и другие правоохранительные органы. Вариантов реформ достаточно много, поэтому некоторые из них могут не согласовываться друг с другом.
В позднесоветские годы был популярен такой философский анекдот. Клиент в парикмахерской расшумелся: «Полотенца грязные. Бегают тараканы. Надоело, напишу жалобу, пусть примут меры». Парикмахерша: «Вы решили начать наведение порядка в стране именно с нашей парикмахерской?»
Полиция – это та же парикмахерская. Многие хотят реформировать именно МВД, забывая, что невозможно навести порядок только в нём. Между тем, работа полиции связана с другими сферами жизни, и без изменений в этих сферах невозможно изменить и полицию. Нужны системные реформы судебной системы, местного самоуправления, федеративного устройства, уголовного процесса, уголовного, административного и налогового права, а в идеале – самой Конституции. В общем, нельзя сделать эффективной только одну полицию – нужно сделать эффективным всё государство.
Наиболее близкая к полицейской реформе – судебная. Честный и независимый суд помог бы ликвидировать добрую половину нынешних проблем в полиции. После соответствующих реформ суд должен жёстко наказывать полицейских за нарушение закона, не давать беспричинных разрешений на обыск и арест, компенсировать гражданам ущерб от незаконных действий полиции, не соглашаться во всём с обвинением, а выслушивать ещё и доводы защиты.
Поскольку даже после реформы новые честные судьи появятся не так быстро, важно сразу же внедрить суды присяжных. Полицейские должны понимать, что результаты их работы будет оценивать не судья, дружащий с прокурором и следователем, а двенадцать независимых граждан. Сфабриковать уголовное дело в такой ситуации гораздо сложнее.
Всё это решит одну из двух главных задач, стоящих перед реформаторами: ликвидирует вред, который полиция наносит обществу. Потом будет достаточно решить вторую задачу – заставить полицию приносить пользу.
Процесс расследования преступлений в России чрезвычайно забюрократизирован. Следователь занят не выяснением обстоятельств дела, а оформлением множества бумаг. Всё это не только расходует огромные ресурсы, но и подменяет собой судебное разбирательство.
Как правило, все нужные сведения оперативники выясняют ещё до возбуждения дела, а следователь лишь оформляет результаты их работы. Это оформление длится долго и не помогает защитить ни права обвиняемого, ни права потерпевшего – ведь они заинтересованы в скорейшем разрешении дела, а не в создании сотен протоколов и постановлений. Процедура расследования лишь помогает следователю месяцами держать человека в напряжении (а иногда и в тюрьме) и ждать, пока тот не сломается и не признается во всём, в чём его обвиняют.
Почти все эксперты сходятся в том, что оценку доказательств и допрос свидетелей нужно перенести со стадии расследования на стадию судебного разбирательства. А само расследование из бюрократической процедуры превратить в работу по выяснению обстоятельств дела – то есть приблизить её к оперативно-розыскной деятельности.
Возможны несколько вариантов реформы.
Наиболее радикальный – взять за образец англо-американскую систему и вообще ликвидировать следствие и следователей. Большую часть функций следователя можно упразднить, а оставшиеся распределить между оперативником (российским аналогом детектива) и прокурором.
Более умеренные предложения следуют за европейской моделью – в частности, за системой уголовного процесса Германии. Автор одной из таких концепций, профессор Нижегородской академии МВД Александр Александров предлагает объединить полномочия следователя и оперативника, а исследование доказательств и решение вопроса о виновности лица перенести в суд. Если же в суде доказательства представить невозможно (например, важный свидетель должен покинуть город), то их закреплением должен заниматься не сам следователь, а представитель судебной власти – следственный судья.
«Сейчас у нас хозяином уголовного дела и главным субъектом доказывания является следователь, – пишет Александров. – А мы хотим, чтобы им стал судья (следственный судья) и равноправные стороны: обвинения и защиты. Соответственно, субъектом доказывания со стороны обвинения должен быть прокурор, а со стороны защиты – обвиняемый и его защитник. Их права должны быть равны, в том числе в части получения фактического материала и участия в судебном доказывании. Следователь же из хозяина должен превратиться в слугу прокурора, который выявляет, раскрывает преступление, получает фактический материал путем производства гласных и негласных следственных действий. Иными словами следователь превращается в оперуполномоченного» («Открытая полиция»).
Новая версия УПК, созданная Александровым, выложена на сайте проекта «Открытая полиция». Пока, правда, это не весь УПК, а лишь часть, посвящённая досудебной стадии процесса.
Конкретные аспекты реформы могут вызывать вопросы, но общее направление – ликвидация громоздкой процедуры расследования – выбрано правильно.
Забюрократизированная процедура расследования появилась в своё время во многих социалистических странах. И где-то уже имеют опыт избавления от этой процедуры. Так произошло, например, в Грузии. В этой стране упразднили следствие как формализованную стадию уголовного процесса и приблизили её к оперативной работе.
Сегодня МВД – это огромная структура, подчинённая одному человеку. Президент назначает министра внутренних дел, тот по согласованию с президентом назначает региональных руководителей полиции, те назначают глав районных ОВД и так далее.
Такая структура слабо реагирует на запросы населения. Скажем, если граждане или городские власти недовольны работой участкового, они могут пожаловаться на это главе районного отделения полиции. Если глава отделения не реагирует, нужно жаловаться руководителю региональной полиции. Если и он не реагирует, надо жаловаться министру внутренних дел. Если и он равнодушен к проблеме, надо жаловаться главе правительства или президенту. Если и им наплевать, поможет только смена президента на следующих выборах. В результате смена участкового превращается в невыполнимую задачу.
Получается, что в России городские и региональные власти никак не влияют на охрану закона и порядка в своём городе или регионе. Мэр не может уволить главу отделения полиции или приказать ему усилить работу в опасном районе. У нас вообще нет ни одного полицейского, который подчинялся бы мэру или губернатору – всеми командует далёкая Москва и сидящий в Кремле президент.
Решить эту проблему помогла бы децентрализация полиции и её разделение на несколько уровней. Такое практикуют во многих федеральных и даже унитарных государствах. Соответственно, полиция будет разделена на федеральную, региональную и муниципальную, каждая из которых будет заниматься своими обязанностями и подчиняться соответствующему уровню власти (либо президенту и правительству, либо областной администрации, либо городским властям).
В США, например, федеральная полиция (Федеральное бюро расследований) и несколько спецслужб расследуют лишь некоторые особо важные преступления. Региональная полиция (полиция штата) занимается ограниченным кругом вопросов (например, поддержанием порядка на дорогах). Основную же работу выполняет муниципальная полиция, которая не назначается сверху, а формируется самими горожанами или городскими властями.
Социологи Элла Панеях и Кирилл Титаев рассказывают о двух основных способах организации полиции в американских городах. «В первом случае, полиция формируется выборным органом самоуправления, он же принимает решения о ее численности и структуре. Шеф полиции назначается местным советом, административно подчиняется мэру и отчитывается за свою работу перед местным советом. Во втором случае шериф выбирается общим голосованием – по той же процедуре, что и мэр и члены городского совета – и все полицейское управление он формирует на свое усмотрение. В этом случае, выборный шериф несет ответственность за работу своего управления перед избирателями, а сотрудники управления формально считаются его личными представителями, которым он делегировал свои полномочия (шериф вообще может в любой момент делегировать полномочия «помощника шерифа» любому гражданину, кого он привлек для выполнения полицейских функций, временно или постоянно)» («От милиции к полиции: реформа системы оценки деятельности органов внутренних дел»).
Таким образом, если граждане недовольны тем, как в их городе расследуют преступления и поддерживают порядок на улицах, они могут легко изменить это. Нужно лишь проголосовать на следующих муниципальных выборах за других, более эффективных руководителей.
Жителям России, привыкшим, что всё в стране решает президент, это может показаться фантастикой, но ничто не мешает в будущем прийти к похожей системе.
Есть более осторожный вариант: передать муниципальным и региональным властям для начала хотя бы некоторые не столь важные участки работы. План такой реформы представил Институт проблем правоприменения в докладе «Концепция комплексной организационно-управленческой реформы правоохранительных органов РФ».
Сотрудники ИПП предлагают передать в подчинение муниципальных властей подразделения полиции, отвечающие за охрану общественного порядка (ППС, участковых, дежурную часть), на региональный уровень – оперативников и следователей по лёгким и средним преступлениям, на федеральный – оперативников и следователей по тяжким и особо тяжким преступлениям. Таким образом, полиция будет больше реагировать на запросы местного населения и хоть как-то от него зависеть.
Правда, в последние годы в большинстве крупных российских городов выборы мэров отменили. Главу города (т.н. «сити-менеджера») де-факто назначает губернатор. Ну а сам губернатор обычно проходит через ряд согласований в администрации президента и тоже редко действует самостоятельно.
Всё это может привести к тому, что полиция по-прежнему будет неподконтрольна для населения. Поэтому в идеале подобную реформу нужно проводить вместе с реформой федеративного устройства и восстановлением местного самоуправления.
Кроме того, регионы и города должны иметь деньги на содержание полиции. А это значит, что большинство налогов тоже должны оставаться на месте, а не уходить, как сейчас, в федеральный бюджет. Как я уже сказал, в России невозможно реформировать что-то одно: одна реформа неизбежно должна повлечь другую.
Многие опасаются, что разделение полиции может вызвать коррупцию и произвол. Однако по факту происходит ровно противоположное: единую и жёстко централизованную структуру гораздо проще подкупить и использовать в своих интересах. Ярким примером стала станица Кущёвская в Краснодарском крае. Там местные бандиты при попустительстве полиции годами терроризировали местное население, а в ноябре 2010 г. устроили массовую резню и убили 12 человек (Википедия). «Если ты кормишь начальника районной милиции и прокурора, ты можешь организовать Кущёвку, – считает социолог Вадим Волков. – Кущёвка — это как раз следствие избыточной централизации. А если у тебя отдельная федеральная полиция со своим начальником, отдельная региональная полиция и, допустим, муниципальная полиция, тебе в принципе не сделать Кущёвку, потому что слишком многих нужно будет подкупать и контролировать. В таком случае придется блокировать очень много каналов поступления информации. А когда система централизована, есть всего один канал, который заблокировать гораздо легче» (Esquire).
Одно из важных направлений реформы, в котором сходятся почти все эксперты, – возвращение прокуратуре тех функций, которые у неё забрали в 2007 г., и добавление к ним новых. В государстве должен быть один субъект, который от имени государства решает главные вопросы в борьбе с преступностью: на какие расследования тратить время, какие доказательства собирать и как убеждать суд в виновности конкретного человека.
«Дать прокурору возможность выбирать, в каких именно делах необходимо уголовное преследование, не только по формально-юридическим принципам, но и по критериям эффективности, общественной опасности, судебной перспективы. В ситуации, когда при повышении регистрационной дисциплины количество зарегистрированных правонарушений возрастет на порядок, придется выбирать, какие именно дела доводить до суда, на какие расследования тратить средства и силы. Это должен делать прокурор, руководствующийся сравнительной опасностью деяния, а также заинтересованный в эффективном использовании имеющихся ресурсов» («Концепция комплексной организационно-управленческой реформы правоохранительных органов РФ»).
Сам по себе возврат прокуратуре былого влияния не сильно улучшит ситуацию. Нынешние российские прокуроры имеют сомнительную репутацию и замешаны во многих коррупционных скандалах. Так что в идеале нужно обновление кадрового состава прокуратуры и другие принципы его формирования.
В США, например, многие прокуроры избираются населением соответствующей территории. Для многих политиков прокуратура была трамплином, с которого они начинали карьеру – именно на этой должности им нужно было доказывать свою честность и эффективность. После восстановления демократических механизмов в России можно ввести такие же правила.
Ещё одна проблема прокуратуры – это необъятные полномочия по общему надзору за соблюдением законодательства. С одной стороны, общий надзор отвлекает прокуратуру от выполнения основных обязанностей, с другой стороны, она выполняет его из рук вон плохо.
«Чтобы контролировать соблюдение всего федерального законодательства во всех сферах, прокурор должен знать весь объем нормативного регулирования каждой отрасли, а как проверяющий – как работают больницы и столовые, атомные станции и алюминиевые заводы, школы и университеты. Возможно ли это? Нет. Поэтому в подавляющем большинстве случаев прокурор привлекает к проверке сотрудника профильного надзорного органа... Парадокс общего надзора в прокуратуре – это то, что он в принципе не приспособлен для проведения осмысленных проверок. Прокурор должен проверить (и проверяет) соблюдение законодательства. Но для того, чтобы разделить регуляции на осмысленные и бессмысленные, у него нет ни полномочий, ни знаний» (Кирилл Титаев «Бессмысленный общий надзор» («Ведомости»).
Так что ещё одно направление реформ – избавление прокуратуры от обязанности по административному надзору. Благо она и так почти им не занимается, а передаёт всю работу специализированным надзорным ведомствам.
Российским полицейским некогда искать преступников – им нужно составлять много разных бумаг. Прежде всего, это касается следователей: они в принципе не занимаются почти ничем, кроме оформления документов. Однако и другие сотрудники (оперативники, участковые и т. д.) могут больше половины рабочего времени заниматься бумажным трудом.
Всё это – следствие избыточной централизации полиции. Высокое начальство не может реально проконтролировать, как работают полицейские, и приказывает им писать отчёты обо всех действиях. В результате отчёт о действии становится важнее самого действия, а иногда и полностью его заменяет. Ведь в ответ на очередной приказ начальства проще написать справку о том, что ты его выполнил, чем реально что-то делать. Особенно если этот приказ совсем глупый, типа «провести с жителями района беседу о профилактике терроризма».
«Бумажная работа – одна из основных забот рядового милиционера, – рассказывает социолог Борис Гладарев о проблемах милиции. – Среди сотрудников гуляют шутки вроде: «Убей участкового – спасешь рощу». Своевременно и формально грамотно оформленная отчетность становится для многих милиционеров важнее практической работы по обеспечению правопорядка. Отсюда следует и уровень обеспечения тех услуг по безопасности, который мы имеем. Реальное положение внутренних дел волнует ответственное за них Министерство достаточно опосредованно. Главное, чтобы показатели были соответствующие (раскрываемость хорошая, уровень тяжких преступлений последовательно снижался, количество преступлений, раскрытых «по горячим следам» росло) и все выглядело формально стройно» («Профессия «российский милиционер»: условия службы и внутренняя институциональная логика»).
Ещё одна причина большого объёма бумажной работы – низкий уровень компьютеризации в полиции. Уголовные и административные дела, базы данных, отчёты – всё это нужно составлять в бумажном виде.
Соответственно, одно из важнейших направлений реформ – это сокращение бумажной работы. Рабочее время полицейских должно быть занято осмысленной и полезной работой, а не написанием отчётов для начальства.
Лирическое отступление: бумажный полицейский
«Не было ни одного раскрытого преступления, где бы Филатин не приложил свою энергию и силы. К сожалению, все это делалось в ущерб бумажной работе, на которую у Игоря уже не оставалось времени, вследствие чего начальство не всегда было довольно. После двух лет службы на территории, которую обслуживал Филатин, произошло убийство, Игорь с головой бросился в раскрытие, отрабатывал версии, сидел в засадах и, естественно, совсем забыл о заведении ОПД [оперативно-поисковое дело] и написании всяких справок и рапортов о проделанной работе. В результате, в один прекрасный момент, когда его вызвали в Главк для проверки ОПД, он оказался в чрезвычайно затруднительном положении.
Всю ночь Игорь писал бумаги, и под утро дело достигло объема тома «Большой Советской Энциклопедии». Качество проделанной работы в Главке оценивалось взвешиванием дела на руке начальника, поэтому труд Филатина не должен был пропасть даром. Утром, сунув дело в папку, Игорь помчался на Литейный. На проспекте Стачек он неожиданно попал в перестрелку, устроенную операми соседнего отделения по случаю задержания рэкетиров. Пистолета у Игоря не оказалось, поэтому, горя желанием помочь своим братьям по оружию, он двинулся на ближайшего бандита, держа наперевес лишь свою папку с документами. Тот резко выхватил из-под плаща обрез и в упор выстрелил в Игоря. Но Филатину повезло – пуля угодила в папку, а он сам, упав от удара на землю, отделался лишь лёгким ушибом затылка, бандита же скрутили подоспевшие опера. Рассматривая впоследствии дело, Филатин обнаружил пулю, застрявшую на последних страницах. Будь в папке парой справок меньше, Игорь закончил бы свой трудовой путь в расцвете лет.
Уяснив для себя всю необходимость написания бумаг, Игорь плюнул на свою работу и целыми днями, запершись в кабинете, писал отчеты. Убийство так и осталось нераскрытым. За два последующих года он вообще не раскрыл ни одного преступления, но руководство придраться к нему не могло, так как в нужный момент он всегда представлял пухлый отчет с ворохом справок».
А. Кивинов «Кошмар на улице Стачек»
Сейчас компьютеризация в МВД находится на крайне низком уровне. «Часто все компьютеры и ноутбуки, используемые в работе, являются личной собственностью сотрудников. Доступ участковых к федеральным и региональным БД [базам данных] (например, по административной практике) организован так, что получение любой информации отнимает много времени и/или требует неадекватно больших усилий. В результате работа с БД, как правило, выстроена через неформальные каналы (созвоны со знакомыми в тех или иных подразделениях, использование «пиратских» БД и т. д.)» («Диагностика работы правоохранительных органов...»).
Почти никак не компьютеризировано взаимодействие полиции с населением. У российских судов хотя бы есть сайты, где можно иногда узнать актуальную информацию о деле и прочитать текст решения. Для отделов полиции никто ничего подобного не создал, и их работа совершенно закрыта для наблюдения.
Например, когда потерпевший подаёт заявление в полицию, он практически ничего не знает о дальнейшем ходе дела. Теоретически следователь должен извещать его обо всех значимых этапах (возбуждение уголовного дела, отказ в возбуждении, продление сроков следствия, окончание дела и др.). На деле этого почти никто никогда не делает, поскольку сама процедура в законе никак не прописана, и неясно, как извещать (письмом или по телефону) и как наказывать следователя за неизвещение. В итоге в полиции считают, что «терпилам» (так следователи называют потерпевших) ничего сообщать не нужно: пусть сами бегают и выясняют.
Помочь решению этой проблемы призвана идея «электронного уголовного дела», предложенная юристами Оксаной Качаловой и Юрием Цветковым. «Каждое уголовное дело в электронном виде будет иметь вид информационного портала, в котором содержится вся информация по уголовному делу. Участники уголовного судопроизводства с момента приобретения соответствующего процессуального статуса (обвиняемого, потерпевшего, гражданского истца и т.д.) получают логины и пароли для входа в систему. На главной странице электронного уголовного дела может быть помещена общая информация об уголовном деле, включая орган, в производстве которого оно находится, должностных лиц, ответственных за производство по делу, сроки производства, а также текст нормативно-правовых актов, подлежащих применению в данном уголовном деле (тексты УК РФ, УПК РФ и т.д.)... В электронном уголовном деле могут быть предусмотрены соответствующие рубрикаторы для различных участников уголовного судопроизводства. В этих разделах должны содержаться те процессуальные документы и материалы уголовного дела, которые предназначены для вручения соответствующим участникам процесса и ознакомления с ними» (Качалова О.В., Цветков Ю.А. «Электронное уголовное дело – инструмент модернизации уголовного судопроизводства»).
Эта мера сделает уголовный процесс значительно более удобным для всех основных участников (в том числе для подсудимого и потерпевшего).
Сегодня эффективность работы полиции оценивают по формальным показателям: сколько дел раскрыто, сколько доведено до суда, сколько обвинительных приговоров вынесено. Это заставляет полицейских мухлевать со статистикой, отказывать заявителям в расследовании сложных дел, а если дело всё-таки заведено, всеми правдами и неправдами доводить его до суда. При этом показатели раскрываемости должны расти, а показатели преступности – снижаться. Но снижаться не до нуля, иначе у начальства будет подозрение, что полицейские не регистрируют преступления.
Такая система называется «палочной» («палка» на полицейском сленге – раскрытое или пресечённое преступление, которое учтено начальством).
«Требование количественного роста положительных результатов приводит к тому, что милиция борется с наиболее видимыми и наименее опасными формами преступности, – рассказывает социолог Борис Гладарев. – Сложность, латентность и тяжесть раскрытых преступлений не учитываются «палочной» системой... Петербургские участковые указывали на парадоксальность существующей в их ведомстве оценки эффективности: с одной стороны, с них требуют профилактики правонарушений, а с другой — каждый месяц должны быть пресечённые преступления: «Это же маразм! Подумайте, с одной стороны, у меня профилактика и все тихо: не было у меня на участке ни одного грабежа, ни одного мордобоя. Это ж хорошо! Уголовных дел нет. Нет! Тоже плохо, потому что ты должен раскрывать! Это же значит — преступления на бумаге придумывать» (27 лет, младший лейтенант).» (Б. Гладарев «Мутации дяди Стёпы»).
Эта система плоха тем, что она не даёт практически никакой правдивой информации о преступности и работе полиции. Полицейские сами формируют статистику, на основании которой их будут оценивать.
Есть и другие методы оценки работы полицейских. В некоторых странах, например, проводят социологические исследования: граждан опрашивают, обращались ли они в полицию, сталкивались ли с полицейскими и как закончилось общение. Эти показания суммируются, в результате мы имеем куда более достоверную картину того, как именно работает полиция.
Также более объективную оценку может дать разделение полиции на несколько уровней и воссоздание демократических механизмов в России. Работе полиции вообще сильно помогают свободные СМИ и честные выборы президента, парламента, мэров и губернаторов. Схема проста: если граждане недовольны полицейскими, они меняют руководство города, региона или страны, а новое руководство уже меняет работу полиции. Собственно, тогда и специальные методы оценки работы полиции будут уже не нужны.
Наконец, самая простая и понятная система оценки – выборы самих полицейских. Я уже рассказал о выборах прокурора и глав городской полиции. Аналогичным образом можно выбирать участковых уполномоченных. Это наиболее близкие к населению представители власти, которые должны пользоваться полным доверием граждан. Выборы руководителей городской и региональной полиции и некоторых видов полицейских могли бы сильно улучшить качество кадров в этой сфере.
Реформа полиции невозможна без реформы уголовного и административного законодательства.
Из УК РФ следует исключить разнообразные «каучуковые» нормы (вроде 282-й статьи о «разжигании вражды») и многочисленные абсурдные статьи о наказаниях за действия, не представляющие никакой опасности.
В административном праве всё сложнее – требуется более скрупулёзная работа по реформированию КоАП РФ и множества законов и подзаконных актов, за нарушение которых предпринимателей постоянно штрафуют. В сфере бизнеса должен произойти системный переход от публично-правового регулирования к частно-правовому и от контроля за текущей деятельностью к наказанию за причинённый вред.
Поясню подробнее. В государстве с преобладанием частно-правового регулирования не нужно жёстко контролировать все организации и предпринимателей. Если кто-то отравится в ресторане, он просто пойдёт в суд и взыщет с ресторана огромную сумму морального и имущественного вреда. А если отравление приведёт к смерти человека, за этим последует уголовная ответственность для конкретных лиц и иски от родственников к ресторану. Зная об этом, заведения общепита будут гораздо внимательнее следить за качеством продуктов и процессом приготовления пищи.
В государствах с преобладанием публично-правового регулирования (в том числе в России) предпочтут создать специальную службу, которая сперва разработает детальные правила ведения ресторанного бизнеса, а потом будет постоянно проверять рестораны и штрафовать за отклонения от нормы. А поскольку ходить по кухням и фиксировать реальные нарушения – задача сложная, то чиновники прикажут высылать сведения обо всех принятых мерах и наказывать за недостатки в отчётности. Если же человек отравится в ресторане, то суд взыщет в его пользу компенсацию морального вреда в пятьсот рублей и на этом успокоится.
Мне кажется, пора уже отойти от этой концепции и перестать активно контролировать все возможные процессы в обществе. Основной упор нужно сделать на защиту пострадавших и наказание за нанесённый вред, а не за отклонение от правил.
Многим кажется, что полицейские чувствуют неограниченную власть и поэтому любят издеваться над гражданами. На деле они именно себя считают униженными и бесправными. Противоречивые инструкции и приказы, низкие зарплаты, плохой уровень технической оснащённости и презрительное отношение со стороны общества, начальства и коллег – это приводит к тому, что у полицейских крайне низок уровень самоуважения. А человек, который не уважает себя, не будет уважать и других.
Всё это можно исправить, если провести реальную реформу полиции. В идеале это позволит сократить численность полицейских и повысить зарплату каждого из них, что, в свою очередь, позволит набрать новые кадры.
Сейчас в полицию могут идти от безысходности те, кого не взяли в бандиты. В новой системе туда можно будет набрать людей с хорошим образованием, профессиональными навыками и желанием служить обществу. Всё это увеличит качество полицейских кадров и значительно повысит их эффективность.
Существует несколько вариантов реформы МВД, и, соответственно, нет единого понимания того, как после реформы будут выглядеть другие правоохранительные органы. Следственный комитет в новой системе можно либо полностью ликвидировать за ненадобностью, либо создать на его базе федеральную полицию. Судьба ФСБ, ГРУ, СВР и других спецслужб под вопросом. Сегодня это чрезвычайно закрытые структуры, неподотчётные никому, кроме президента. Что точно нужно – это более широкий парламентский, судебный и общественный контроль за их деятельностью.
Адвокатам необходимо дать дополнительные полномочия, которые позволят им вести полноценное расследование параллельно с прокурором. Например, представим следующую ситуацию: адвокат знает, что висящая на улице видеокамера зафиксировала лицо обвиняемого в определённый момент и это доказывает его алиби. Сегодня адвокат не может самостоятельно изъять видеозапись у владельца и приобщить её к делу. Он может лишь просить об этом следователя. Но следователь легко проигнорирует такой запрос и подождёт, пока камера не запишет поверх этой записи новую. Чтобы избежать этих и других подобных ситуаций, адвокат должен иметь полномочия требовать нужные ему документы и файлы, допрашивать людей, проводить экспертизы и совершать другие действия по защите обвиняемого. А невыполнение его требований должно караться так же, как и невыполнение требований следователя или прокурора.
Ну и, конечно, распределение работы по назначению среди адвокатов должно проходить случайным образом. Следователь, прокурор и судья должны быть полностью исключены из этого процесса и никак не влиять на то, какой именно адвокат будет защищать подсудимого.
О реформе нотариата я уже говорил: первое – организация государственного нотариата, второе – ликвидация «нотариального картеля» и создание конкурентного частного нотариата.
Серьёзные изменения должны произойти в других правоохранительных органах: судебные приставы должны эффективнее исполнять решения судов, сотрудники ФСИН – прекратить пытки и издевательства над заключёнными, чиновники надзорных ведомств – переключиться с мелких нарушений отчётности на реальные и опасные для общества вещи. Но все проблемы и возможные реформы в этих органах заслуживают отдельных серьёзных исследований, а их, насколько мне известно, пока никто не проводил.
И параллельно со всем этим, повторюсь, нужны реформы во всех остальных сферах жизни.
Реформа правоохранительных органов не может пройти одна: она требует изменений во многих других сферах. Наиболее важная – судебная реформа, после которой судьи должны активнее контролировать работу полиции и критичнее оценивать результаты расследования.
Другие важные направления реформ:
- превратить предварительное расследование в честную, быструю и эффективную процедуру;
- разделить полицию на федеральную, региональную и местную с переподчинением каждого уровня соответствующим властям;
- дать прокуратуре основные полномочия по уголовному преследованию (т.е. по решению вопросов, нужно ли обвинять человека в преступлении):
- сократить количество бумажной работы;
- перейти на электронный документооборот и другие современные технологии;
- изменить систему оценки полицейской работы с помощью социологических исследований и демократических механизмов;
- изменить уголовное и административное законодательство, чтобы правоохранительные органы занимались только общественно опасными деяниями;
- набрать в полицию новых людей, с хорошим образованием и мотивацией;
- реформировать другие правоохранительные органы (спецслужбы, ФСИН, ФССП, адвокатуру и др.), а также все остальные сферы жизни.
Книгу "Правоведение для всех" в бумажном виде можно купить в следующих местах: «Озон», «Читай-город», My-Shop, «Буквоед» и магазин URSS (самая низкая цена – 299 р.). Также её можно приобрести лично у меня; самовывоз – 300 р. (г. Москва, 300 м от метро «Бауманская»), отправка по почте – 500 р. (пересылка в любую точку РФ). Пишите на мэйл rusakovich@gmail.com, через VK и FB, сообщу вам все необходимые контакты и (или) реквизиты.
Электронная версия книги продаётся по цене 96 р. в интернет-магазинах Ridero, Litres и Ozon, а по цене $1,57 - на Amazon. С каждой проданной книги на Ridero я получаю 60 р., а на Litres, Ozon и Amazon - 24 р., так что при прочих равных лучше покупайте её в Ridero. Если вам кажется, что цена несправедливо низкая и вы хотите поддержать автора на бОльшую сумму, то можете пожертвовать столько, сколько считаете нужным, на мой Яндекс-кошелёк - 410011245764209
Замечания, предложения, дополнения, указания на ошибки и опечатки можно присылать по адресу rusakovich@gmail.com