Глава 26 Юридические термины

В предыдущих главах я подробно объяснил ключевые понятия и идеи правовой науки: «правоотношение», «субъект права», «источник права», «отрасль права», «государство», «суд» и «правоохранительные органы». Осталось лишь несколько терминов, о которых тоже нужно рассказать.

Способы изложения норм права

Я писал, что правовую норму делят на три элемента – гипотезу, диспозицию и санкцию. Гипотеза – это условия, при которых нужно следовать определённому правилу, диспозиция – само правило, а санкция – это последствия нарушения правила. Другими словами – «если ... (гипотеза) ..., то ... (диспозиция) ..., иначе ... (санкция)...».

При этом норма права почти никогда полностью в законе не выражена. Бывает, что гипотеза находится в одном месте, диспозиция – в другом, а санкция – в третьем. В зависимости от этого способы изложения правовых норм делят на прямой, отсылочный и бланкетный.

Прямой способ изложения нормы права – это когда в одном месте прописаны все элементы (гипотеза, диспозиция, санкция) или хотя бы два последних (диспозиция и санкция – как в УК РФ). Пример: «Кража, то есть тайное хищение чужого имущества, наказывается... лишением свободы на срок до двух лет» (ч. 1 ст. 158 УК РФ). Диспозиция – запрещено тайно похищать чужое имущество, санкция – до двух лет лишения свободы. Как видим, всё написано в одном месте.

Отсылочный способ изложения – это когда прописаны не все элементы, но есть отсылка к другой статье того же закона с недостающей информацией. Пример – «товаром по договору купли-продажи могут быть любые вещи с соблюдением правил, предусмотренных статьей 129 настоящего Кодекса» (ч. 1 ст. 455 ГК РФ) или «вовлечение лица в совершение хотя бы одного из преступлений, предусмотренных статьями 205, 205.2, 205.3... настоящего Кодекса...» наказываются лишением свободы от 5 до 10 лет и другими неприятными санкциями (ч. 1 ст. 205.1 УК РФ). Тут мы можем найти в другой статье того же закона все нужные сведения.

Бланкетный способ изложения – самый сложный для восприятия и требующий хорошего знания права. Это когда в законе прописано только наказание за нарушение правил, но нет ни самих правил, ни отсылки к другой статье. И тогда недостающие сведения нужно искать самому в других источниках права. Пример – «нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах... если это могло повлечь смерть человека... наказывается... ограничением свободы на срок до трёх лет» (ч. 1 ст. 217 УК РФ). Как видите, здесь рассказано о нарушении правил безопасности. Но самих правил – кто, что и как должен делать на взрывоопасных объектах – тут нет. Эту информацию надо искать самому в других законах и подзаконных актах.

Бланкетный способ используют в Уголовном кодексе, но чаще всего – в Кодексе об административных правонарушениях. Около 80% норм КоАП РФ – бланкетные. Т.е. там прописаны наказания за нарушения правил (дорожного движения, торговли, строительства и др.), а сами эти правила надо искать в других местах. Хорошее подспорье в этом случае – сайты справочно-правовых систем («КонсультантПлюс» или «Гарант»). Бланкетные нормы в них часто снабжены гиперссылкой, ведущей на те самые недостающие правила.

Систематизация нормативных правовых актов

Систематизация нормативных правовых актов – это их упорядочивание и приведение в единую систему для удобного поиска и ориентирования.

В науке выделяют четыре способа систематизации: учёт, инкорпорация, консолидация и кодификация, однако в наше время актуальны лишь два последних.

Учёт – это сбор и хранение актов, необходимых для деятельности организации. Учёт был популярен до массового внедрения компьютеров: юрисконсульты любого предприятия покупали тексты важных законов и хранили их все в одном месте. Благодаря этому они всегда имели под рукой необходимый закон. Сегодня учёт уже не нужен благодаря распространению компьютеров и электронных справочно-правовых систем.

Инкорпорация – это объединение в сборники нормативных правовых актов. Содержание актов по существу не меняется, но инкорпорация допускает правку нормативных актов: исключение статей, утративших юридическую силу, исправление опечаток, изложение закона в последней редакции.

Раньше государства активно занимались инкорпорацией и выпускали сборники действующих законов. Примеры инкорпорации – Свод законов Российской Империи 1832 г. в 16 томах и Свод законов СССР 1988 г. в 10 томах. Сегодня правительство издаёт «Собрание законодательства РФ» [http://www.szrf.ru] в печатном и электронном виде, где публикует вновь принятые законы и подзаконные акты. Но в таком способе систематизации опять-таки уже нет необходимости благодаря развитию электронных справочно-правовых систем.

Консолидация – это редактирование и сведение в один документ близких по смыслу нормативных правовых актов. Консолидация устраняет ненужные повторы и противоречия в законодательстве, сокращает число законов и делает их удобными для пользования. Новый документ становится самостоятельным источником права, а прежние утрачивают силу.

Пример консолидированного закона – ФЗ «О ветеранах», который начал действовать в 1995 г. и объединил десятки нормативных актов об этой категории граждан. Авторы закона определили категории ветеранов (Великой Отечественной войны, боевых действий, труда и т. д.) и перечислили меры социальной поддержки для каждой категории. Другой пример – указ президиума Верховного Совета СССР от 1 октября 1980 г. «О праздничных и памятных днях». Он заменил около 50 других указов, каждый из которых в разные годы вводил тот или иной праздник.

Кодификация – это коренная переработка действующих законов и объединение их в новые, единые и логичные нормативные правовые акты (кодексы). При кодификации содержание нормативных актов радикально меняют: вводят новые нормы права, исключают устаревшие, меняют формулировки, устраняются противоречия и пробелы.

Самый известный пример кодификации – принятие при Наполеоне в 1804 г. первого Гражданского Кодекса (Code Civil des Français). Французский ГК (известный также как «Кодекс Наполеона») заменил множество старых законов и обычаев о собственности, договорах, наследовании, причинении вреда и семейных отношениях. Теперь основополагающие правила по всем этим вопросам стало возможным найти в одном законе. Вдохновлённые французским примером, законодатели других стран тоже стали принимать подобные законы.

Кодификация помогает объединить в одном акте главные нормы целой отрасли права. В результате некоторые люди даже начинают отождествлять отрасль права с её базовым кодексом и считают, что Гражданский кодекс – это и есть гражданское право, Трудовой кодекс – трудовое право, Уголовный – уголовное право и т. д. Однако это не совсем так: хотя кодексы и содержат большинство важных норм соответствующей отрасли, каждая отрасль имеет и другие источники права.

Технико-правовые категории

Технико-правовые категории – это некоторые понятия и принципы, которые используют в праве.

Правовая презумпция – это предположение о наличии или отсутствии определённых фактов. Слово презумпция происходит от латинского praesumptio («предположение», «ожидание»). Презумпция означает, что закон предписывает считать какие-то факты истинными или ложными, пока не установлено обратное.

Презумпции делят на общеправовые (приняты во всех или нескольких отраслях права) и отраслевые (действуют в одной отрасли права). Пример первой категории – презумпция невиновности в административном и уголовном праве (человек считается невиновным, пока не доказано обратное). Пример второй категории – презумпция отцовства мужа матери в семейном праве. Т.е. если ребёнок родился у замужней женщины (или в течение 300 дней после развода), то отцом ребёнка признается супруг матери, пока не доказано иное (ч. 2 ст. 48 СК РФ).

Юридическая фикция – это несуществующее положение, признаваемое законодательством в качестве существующего. В переводе с латыни fictio – выдумка или вымысел. Немецкий юрист Рудольф фон Иеринг характеризовал правовые фикции как «юридическую ложь, освящённую необходимостью» или «технический обман». Например, пропавший без вести человек считается погибшим с того дня, когда вступает в силу решение суда о признании его умершим. Именно с этого момента открывается наследство и наступают другие важные юридические последствия.

Некоторые также относят к фикциям юридическое лицо, государство и другие нематериальные понятия. Ведь их тоже в реальности нет, они существуют лишь на бумаге и в сознании людей.

О преюдиции я уже как-то упоминал. Суд должен принять без проверки и доказательств факты, ранее установленные другим решением суда.

Правовая аксиома – положение, принимаемое без доказательств в силу его очевидности. Это похоже на один из источников права – принципы права. В частности, существуют аксиомы «нельзя быть судьёй в собственном деле», «нельзя дважды осуждать за одно преступление», «должны быть выслушаны обе стороны» и т. д.

Наиболее известная правовая аксиома – «закон обратной силы не имеет». В частности, она относится к случаям ужесточения наказания для нарушителей. Ведь когда человек нарушал закон, он знал, на какой риск идёт и в случае неудачи ожидал именно такой расплаты. Поэтому несправедливо наказывать его жёстче, чем он рассчитывал.

А вот в противоположном случае – когда наказание смягчается или деяние вообще перестаёт быть нарушением – закон имеет обратную силу. Ведь если государство перестаёт считать опасным какое-то действие (например, продажу наркотиков), то нецелесообразно, негуманно и несправедливо держать в тюрьме осуждённых по этим статьям.

Лирическое отступление: расстрел за обменник

Самое известное отступление от аксиомы «закон обратной силы не имеет» – знаменитое дело Рокотова.

Ян Рокотов и двое его друзей Файбишенко и Яковлев занимались в Москве в 1950-е гг. обменом валюты и скупкой товаров у иностранцев. В Советском Союзе такой бизнес был преступлением. В 1960 г. валютчиков поймали и приговорили к восьми годам лишения свободы. Это было максимальное наказание, предусмотренное на момент ареста статьёй 88 Уголовного кодекса РСФСР (на тогдашнем криминальном сленге – «бабочка»).

Никита Хрущёв, руководитель Советского Союза, узнав об этом, возмутился «мягкостью» приговора и потребовал поменять закон и провести новый суд. Статью изменили, добавили в качестве наказания смертную казнь и затеяли ещё два судебных процесса. В итоге троих валютчиков приговорили к смертной казни и расстреляли в 1961 г.

Столь вопиющее беззаконие возмутило даже следователей, занимавшихся этим делом. Кроме того, многие советские и зарубежные общественные деятели обращались к Хрущёву с просьбой отменить приговор. Однако Хрущёв остался непреклонен, и это дело превратилось в своеобразный памятник нарушению базовой правовой аксиомы.

Пробел в праве и аналогия закона и права

Пробел в праве – это отсутствие нормы права, согласно которой должен решаться какой-то вопрос.

К понятию «пробел в праве» близко понятие «каучуковая норма», о которой я уже рассказывал. Это когда ситуация в законе вроде бы урегулирована, но очень расплывчато и абстрактно. «При наличии достаточных оснований» – это фактически тот же пробел, поскольку нам всё равно ничего не ясно из текста.

В юридической науке различают мнимые и реальные пробелы в праве. Мнимый пробел (он же «квалифицированное молчание») – это когда авторы закона сознательно оставляют вопрос открытым, отдавая его на усмотрение судей. Например, приобретённые в браке вещи индивидуального пользования (обувь, одежда), «за исключением драгоценностей и других предметов роскоши», не становятся совместной собственностью супругов и в случае развода не делятся пополам (ч. 2 ст. 36 СК РФ) Тут неясно, что считать «предметом роскоши». Видимо, авторы закона посчитали, что нужно толковать это обстоятельство применительно к конкретному времени и конкретной семье. Для бедной семьи предметы роскоши будут одни, для богатых – другие, в кризис роскошью кажется одно, при экономическом подъёме – другое.

Ну а реальный пробел – это именно недостаток правовой системы и ущербность законодательства. Например, в России вопрос о принятии новой Конституции должно решать Конституционное собрание. Созывают его в соответствии с федеральным конституционным законом (ст. 135 Конституции РФ). Однако такой закон до сих пор не принят, в результате принять новую Конституцию официально невозможно.

Лучший способ устранить пробел – принять недостающую норму или группу норм. Это может сделать парламент или другой госорган, выпустивший нормативный правовой акт. Но если норма пока не принята, а у людей возникает спор, суд должен самостоятельно восполнить пробел. Делает он это при помощи аналогии закона или аналогии права.

Аналогия закона – это когда решение принимают на основе нормы той же отрасли права, регулирующей схожую ситуацию. Например, договор купли-продажи недвижимости считается заключённым с момента госрегистрации (ч. 2 ст. 558 ГК РФ). О договоре дарения недвижимости в законе такого указания нет. Но, поскольку эти договоры похожи, а последствия для статуса недвижимости – идентичны, эту норму по аналогии применяют и к дарению.

Аналогия права – это когда решение выносят на основе общего смысла и духа законодательства. В ч. 2 ст. 6 ГК РФ, например, указано, что «при невозможности использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости». Аналогия права очень подходит ленивым судьям. Не нужно долго рассуждать и искать похожие нормы – достаточно лишь написать: «Исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства и требований разумности вопрос нужно решить таким-то образом».

Иногда ещё выделяют «субсидиарное применение права», когда пробел заполняют при помощи нормы из другой отрасли права. Это та же аналогия закона, но закона, относящегося к другой, родственной отрасли. Такое возможно, например, между нормами гражданского и семейного права.

Внимание! Аналогия закона и права запрещены при определении ответственности за преступление или административное правонарушение. То есть нельзя решить, что человек совершил плохой поступок, подыскать похожий состав преступления в УК РФ и применить такое же наказание. Здесь действует принцип или правовая аксиома «нет преступления без указания на то в законе». Впрочем, учитывая «каучуковость» российского Уголовного кодекса и работу судебной системы, почти для любого поступка можно найти какую-нибудь уголовную статью.

Коллизия в праве

Если пробел в праве возникает, когда ситуация не урегулирована законом, то коллизия – в противоположном случае. Это когда один и тот же вопрос регулируют несколько правовых норм.

Наиболее очевидные случаи такого рода – отношения между субъектами права из разных государств. Французская компания выдала доверенность немцу, турок женился на украинке, аргентинец завещал австралийской организации дом в Таиланде. Во всех этих и множестве других ситуаций не сразу понятно, законы какой страны применять. Преодолением такого рода коллизий занимается отдельная отрасль права – международное частное право. Основные правила, которые применяют российские суды, прописаны в разделе VI Гражданского кодекса РФ.

Бывают, впрочем, и внутригосударственные коллизии – когда одна и та же ситуация урегулирована разными нормами российского права.

Есть несколько способов разрешения таких коллизий. Если это нормы из разных нормативных правовых актов, то можно посмотреть, когда они приняты и какую юридическую силу имеют. Если у акта больше юридической силы, то нужно применять норму из него (то есть, например, указ президента имеет приоритет над постановлением правительства). А если два акта имеют одинаковую юридическую силу, то следует применить тот, который принят позже. Ещё один способ я уже упоминал в теме «Источники права» – принцип римского права lex specialis derogat legi generali. Он означает, что норма, регулирующая специальный вопрос, имеет приоритет над нормой, регулирующей общий вопрос.

Юридическая техника

Юридическая техника – это правила подготовки и оформления правовых документов. Два основных вида юридической техники: законодательная (она же «нормотворческая») и правоприменительная. Законодательная техника – это правила написания законов и подзаконных актов, правоприменительная – это правила написания судебных решений и постановлений об административных правонарушениях.

Юридическая техника должна делать правовые тексты простыми, понятными и логичными. Для этого применяют несколько приёмов.

Так, каждый акт (закон или судебное решение) имеет наименование, название госоргана, который его принял, дату и место принятия. Текст закона обычно структурирован по разделам, главам, статьям, частям и пунктам.

Известный приём юридической техники: выделение в некоторых законах «Общей части» (общих предписаний и принципов) и «Особенной части» (более детальных норм). Например, Общая часть УК РФ (ст. 1-104.5) рассказывает, что такое «преступление», «вменяемость», «наказание», «соучастие», «покушение», «совокупность преступлений» и т. д. А Особенная часть УК РФ (ст. 105-361) описывает конкретные составы преступлений и наказания за них.

Иногда куда-то в середину действующего закона нужно вставить новую статью. Например, в законе, состоящем из двадцати статей, нужно прописать норму между статьями 11 и 12. Можно было бы дать новой статье номер 12, бывшую 12-ю переименовать в 13-ю, бывшую 13-ю – в 14-ю и т. д. Но тогда вся нумерация полетит к чертям, а судебные решения, имеющие ссылку на этот закон, сразу станут непонятными. Чтобы этого не происходило, новую статью добавляют под номером 12.1. А поскольку законы у нас меняют часто, в них и появляются многочисленные статьи с номерами вроде 5.65, 10.1.4 или 7.1-1.

В идеале законы и судебные решения должны быть краткими, понятными и однозначными. Однако в России качество юридической техники очень низкое и становится только хуже.

Для сравнения – принятый при Наполеоне французский Гражданский кодекс был написан таким простым и ясным языком, что писатель Стендаль рекомендовал читать его для «получения вдохновения и ощущения красоты французского языка».

Нынешние российские законы никакой нормальный человек для вдохновения читать не станет. Их пишут очень косноязычные люди, которые русский язык не любят и никакой красоты в нём не находят. Из всех текстов на русском языке именно юридические документы наиболее запутанные, трудночитаемые и многословные.

Больше всего бросается в глаза форма изложения. Скажем, автор закона никогда не сократит слово «Российская Федерация» до «РФ» – это будет выглядеть несолидно. В результате появляются громоздкие конструкции вроде «Председатель Правительства Российской Федерации в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными законами и указами Президента Российской Федерации определяет основные направления деятельности Правительства Российской Федерации и организует его работу» (ст. 113 Конституции РФ).

Многие авторы законов не умеют пользоваться абзацами. Скажем, если вы захотите узнать о сроке привлечения к административной ответственности и откроете ст. 4.5 КоАП РФ, то испытаете затруднение. Дело в том, что первая часть этой статьи представляет единый абзац в стиле: «постановление не может быть вынесено по истечении двух месяцев по таким-то правонарушениям, по истечении года – по таким-то правонарушениям и т. д.». Самих этих правонарушений очень много, и сложно найти момент, где заканчивается одна категория и начинается другая.

Законодатели не знакомы с простейшими приёмами сокращения текста. Яркий пример – ФКЗ «О судах общей юрисдикции в РФ». Поскольку в России есть разные виды регионов, то и главный суд региона называют по-разному: «верховный суд республики», «краевой суд», «областной суд», «суд города федерального значения», «суд автономной области» и «суд автономного округа». Все они обычно имеют одинаковые функции, прописанные в разных статьях закона. Казалось бы, можно перечислить их где-то в первой статье закона и указать, что далее они будут обозначены словосочетанием «региональный суд». Но нет, в законе каждый раз всё это перечисление идёт целиком: «верховный суд республики, краевой, областной суд, суд города федерального значения, суд автономной области, суд автономного округа действуют в таком-то составе» и т. п.

Проблемы есть не только с формой, но и с содержанием. Иногда разные статьи одного и того же закона дают противоречивые указания. Пример – ФЗ «О миграционном учёте...». В начале он указывает, что иностранец должен встать на миграционный учёт (в народе это называют «сделать регистрацию») «по истечении 7 рабочих дней со дня прибытия в место пребывания» (ст. 20 ч. 2). Место пребывания – это жилое помещение, где он будет жить. Получается, что, если иностранец путешествует по России, проводя в каждом месте не больше 7 дней, ему вообще не нужно вставать на миграционный учёт. Но потом тот же закон, говоря о лицах, не подлежащих постановке на миграционный учет, помимо моряков, дипломатов, пилотов и т.п., упоминает лишь об иностранцах, прибывших в страну «на срок не более 7 дней» (ст. 20 ч. 6). То есть получается, что иностранец, проведший в России больше 7 дней, все-таки должен встать на учёт. Причем здесь срок почему-то сокращают до семи календарных дней вместе рабочих. Как всё это понимать – неизвестно.

Да и сама фраза «по истечении» (т.е. «после истечения») буквально означает, что регистрироваться нужно в любое время после того, как прошло семь рабочих дней, а не до этого. Но большинство полицейских и судей делают поправку на косноязычие законодателей и читают «по истечении» как «до истечения» или «в течение» (т.е. меняют смысл фразы на прямо противоположный).

Про многочисленные каучуковые нормы, которые каждый волен понимать по-своему, я уже писал.

Качество написания законов различается. Неплохим языком написаны частно-правовые кодексы: Трудовой, Гражданский и Семейный. Но как только мы переходим к публичному праву, где государство описывает правила своей работы, законы становятся всё более запутанными и сложными для понимания. Самые неудобочитаемые законы, на мой взгляд, – это КоАП, УПК, Налоговый кодекс и ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан РФ».

Ещё интересно, что в России нет общепринятой системы наименования законов. Одни законы названы по схеме «О чём-то в Российской Федерации», другие – «О чём-то Российской Федерации», а третьи – просто «О чём-то». Например, у нас есть федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации», но одновременно – федеральный закон «О полиции» (без указания на РФ), есть ФЗ «О системе государственной службы РФ», и одновременно – ФЗ «О воинской обязанности и военной службе», есть ФЗ «О таможенном регулировании в РФ», но одновременно – ФЗ «О техническом регулировании», есть ФЗ «Об оценочной деятельности в РФ», но одновременно – ФЗ «Об аудиторской деятельности».

В некоторых законах статьи делят на части, в других – на пункты, а в третьих – просто на абзацы без нумерации (как в Трудовом кодексе). Иногда в начале закона основные понятия излагают в алфавитном порядке, иногда – в порядке уменьшения значимости, иногда – в случайном порядке. В России явно не хватает единых правил написания законов, чего-то вроде «закона о законах», где все эти вещи были бы урегулированы. При этом «подобные законы действуют во многих государствах и достаточно давно. Так, в Японии еще в 1898 г. было принято Общее положение о законах, а в Ватикане с 1929 г. действует Закон об источниках права» [http://ooo-uss.ru/1/public/57-razrabotan-ocherednoy-proekt-federalnogo-zakona-o-normativnyh-pravovyh-aktah-v-rossiyskoy-federacii.html, 15.01.2015].

В общем, юридическая техника – одна из самых слаборазвитых сфер в российском праве, где ещё многое предстоит сделать. К сожалению, на юридических факультетах не изучают русский язык и литературное редактирование, поэтому юристы часто не умеют ясно выражать свои мысли. Чтобы научиться писать лучше, рекомендую юристам (особенно судьям и законодателям) ознакомиться с книгами «Слово живое и мёртвое» Норы Галь и «Пиши, сокращай» Максима Ильяхова и Людмилы Сарычевой.

Лирическое отступление: неуловимая подсудность

Закон не должен быть понятен абсолютно всем. Есть термины, которые знают лишь юристы или читатели этой книги: «источник права», «нормативный правовой акт», «правоотношение», «отрасль права» и т. д. Но даже юристы с трудом понимают некоторые законы из-за многословности текста и обилия однородных членов, причастных и деепричастных оборотов и придаточных предложений.

Характерный случай произошёл с адвокатом Игорем Труновым в конце 2016 г. Он представлял в России интересы французского музыканта Дидье Маруани и обратился в суд с иском к певцу Филиппу Киркорову о взыскании компенсации за предполагаемый плагиат.

Нужно было решить, в какой суд подавать иск. По общем правилу, в суд нужно идти по месту жительства ответчика. Однако Трунов, видимо, прочитал в Гражданском процессуальном кодексе следующую норму: «Московский городской суд рассматривает в качестве суда первой инстанции гражданские дела, которые связаны с защитой авторских и (или) смежных прав, кроме прав на фотографические произведения и произведения, полученные способами, аналогичными фотографии, в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе в сети «Интернет» (ч. 3 ст. 26 ГПК РФ).

Вроде бы текст не самый длинный, но неясно, как его понимать. Первый вариант – «Мосгорсуд рассматривает... дела, которые связаны с защитой авторских... прав (кроме прав на фотографические произведения...) в информационно-телекоммуникационных сетях». Второй вариант – «Мосгорсуд рассматривает... дела, которые связаны с защитой авторских... прав (кроме прав на фотографические произведения... в информационно-телекоммуникационных сетях)». В первом случае Мосгорсуд рассматривает все дела о защите авторских прав в интернете, кроме прав на фотографии; во втором – Мосгорсуд рассматривает все дела о защите авторских прав, за исключением прав на фотографии в интернете.

Трунов истолковал эту норму вторым способом. Однако Мосгорсуд вернул иск, сославшись на ошибку в подсудности. Оказалось, что всё же верен первый вариант, и дело пришлось начинать заново.

«Насколько легко этот смысл уловить вот в этой страшной конструкции? – задаётся вопросом юрист Николай Чудаков. – Нет, это возможно, конечно. Если вытаскивать его аккуратно – как будто обезвреживая бомбу. Но насколько легко? И какова вероятность ошибиться?.. В общем, неудивительно, что юристы ошибаются. Вот только непонятно, зачем так писать законы» [«Тест Тьюринга для адвоката Трунова» http://www.lawyercom.ru/blog/21114-qqbl-16-m12-07-12-2016-test-tyuringa-dlya-advokata-trunova].

Другие термины

Правотворчество – это создание, изменение или отмена правовых норм. Наиболее важные виды правотворчества: законотворчество, подзаконное правотворчество и непосредственное правотворчество. Законотворчество – это когда парламент страны принимает законы. В России, соответственно, этим занимается парламент – Федеральное собрание (Государственная Дума плюс Совет Федерации). Подзаконное правотворчество – разработка и принятие подзаконных актов. Этим занимаются президент, правительство, министерства и другие ведомства. Наконец, непосредственное правотворчество – это когда народ на референдуме принимает или отвергает какой-то закон или решает тот или иной вопрос.

Есть ещё судебное правотворчество – это когда суды создают нормы права, фиксируя их в судебных решениях. Это больше характерно для стран с прецедентным правом (Англия, США и т. д.), но и в России, как я уже сказал, судебная практика играет важную роль.

Толкование права – установление смысла правовой нормы. На первый взгляд, процесс несложный: просто читай, что написано. Но нужно представлять себе не только конкретную статью, но и понимать, в каком законе она находится, нет ли из этого правила исключений, можно ли применить эту статью к данной ситуации и т. д. Не зная этих тонкостей, можно попасть впросак. Толкование права делят на уяснение (когда человек выясняет смысл нормы, принимая решение) и разъяснение (когда он разъясняет смысл другим людям – например, в судебных решениях).

Лучшая книга о толковании закона – изданное в 1913 г. «Руководство к толкованию и применению законов» Евгения Васьковского. Книга написана хорошим языком и содержит много ярких и остроумных примеров из законодательства Российской империи.

Правосознание – совокупность взглядов на право. Правосознание может быть у отдельного человека (индивидуальное), у группы людей (групповое) и у целого народа (общественное). Для одних людей право – наиболее полное выражение справедливости, для других – правила, навязанные государством, для третьих – тёмный лес за семью печатями. Отношение к праву разное у адвокатов, судей, полицейских, заключённых. Также отличается отношение к праву у немцев, американцев, русских, китайцев или узбеков. Считается, что в России уровень правосознания очень низкий. У нас даже судьи, чиновники и полицейские не уважают право и часто нарушают закон, а простые граждане следуют их примеру.

Права человека – устойчивый термин, обозначающий те права людей, которые обеспечивает государство. Т.е. в понятие «права человека» не входит право арендодателя требовать деньги от арендатора и другие подобные вещи. Нет, сюда включаются лишь те права, которым соответствуют различные обязанности государства: разобрать спор в суде, исполнить решение, не подвергать человека пыткам, не вмешиваться в его частную жизнь, не запрещать ему высказывать своё мнение и т. д.

Термин «права человека» возник после Второй Мировой войны, когда в документах нужно было зафиксировать, какие права есть у разных людей на всей планете, независимо от страны проживания. Наиболее известный документ такого рода – Всеобщая декларация прав человека (1948 г.).

Юрисдикция (лат. jurisdictio – суд, судопроизводство) – полномочие давать правовую оценку фактам, разбирать споры о праве, решать какие-либо юридические вопросы. Я уже упоминал об этом слове, когда говорил о российской судебной системе. Касается оно не только судов, но и других государственных органов, например, тех, которые привлекают к административной ответственности.

Правоохрана или охрана права – это деятельность по охране права от нарушений. Она нужна, чтобы граждане исполняли свои обязанности и могли свободно реализовывать свои права и свободы.

Правомерное поведение – это поведение, которое соответствует нормам права. Т.е. человек выполняет возложенные на него обязанности, не нарушает запреты и, если хочет, реализует принадлежащие ему права.

Юстиция (лат. justitia – справедливость, правосудие) – многозначный термин. Он обозначает разные правовые учреждения (например, Министерство юстиции), совокупность судов либо их деятельность.

Правопорядок – порядок в обществе, основанный на праве и законности.

Законность – строгое соблюдение законодательства всеми субъектами права (людьми, организациями, государством).

Резюме

Существует три способа изложения норм права: прямой, отсылочный и бланкетный. Последний – самый сложный. Это когда в законе прописано только наказание за нарушение правил, но нет ни самих правил, ни отсылки к другой статье.

Систематизация нормативных правовых актов – это их упорядочивание и приведение в единую систему для удобного поиска и ориентирования. Существуют четыре способа систематизации: учёт, инкорпорация, консолидация и кодификация, однако в наши дни актуальны лишь два последних.

Технико-правовые категории – это понятия и принципы, которые используют в праве. К ним относят правовую презумпцию (предположение о наличии или отсутствии определённых фактов), юридическую фикцию (несуществующее положение, признаваемое законодательством в качестве существующего), преюдицию (обязанность суда принять факты, ранее установленные другим судебным решением) и правовую аксиому (положение, принимаемое без доказательств в силу его очевидности).

Пробел в праве – это отсутствие нормы права, по которой должен решаться какой-то вопрос. Различают мнимые и реальные пробелы в праве. Мнимый пробел (он же «квалифицированное молчание») – это когда авторы закона сознательно оставляют вопрос открытым. Реальный пробел – это недостаток правовой системы и ущербность законодательства.

Суд может восполнять пробел в праве при помощи аналогии закона или аналогии права. Аналогия закона – это когда решение принимают на основе нормы закона, регулирующей схожую ситуацию. Аналогия права – это когда решение выносят на основе общего смысла и духа законодательства. Есть ещё субсидиарное применение права – это когда пробел заполняют при помощи нормы из другой отрасли права.

Коллизия в праве – это когда один и тот же вопрос регулируют несколько правовых норм. Это могут быть как нормы права разных государств, так и нормы, установленные одним государством.

Юридическая техника – правила подготовки и оформления юридических документов. Два основных вида юридической техники: законодательная (она же «нормотворческая») и правоприменительная. Юридическая техника должна делать правовые тексты простыми, понятными и логичными, но в России с этим большие проблемы.

Правотворчество – это создание, изменение или отмена правовых норм. Толкование права – установление смысла правовой нормы. Правосознание – совокупность взглядов на право. Права человека – устойчивый термин, обозначающий те права людей, которые обеспечивает государство. Юрисдикция – полномочие давать правовую оценку фактам, разрешать споры о праве, решать какие-либо юридические вопросы.