Глава 11 Каучуковые нормы

В идеале норма права должна быть понятной и конкретной. То есть при чтении закона должно быть ясно, кому и что запрещено, кто и что должен делать, у кого какие права и обязанности.

Не всегда это получается. Как я уже писал в прошлой главе, закон не может учесть всё разнообразие жизни. В некоторых ситуациях нельзя сразу сказать, как применить норму права. В этом случае мы можем изучить правоприменительную практику – акты Верховного и Конституционного судов с толкованием этой нормы и судебные решения по конкретным делам.

Но часто бывает, что судебная практика не даёт даже примерного ответа. Происходит это потому, что законодатели оставили в законе очень расплывчатую формулировку, а суды толком не объяснили, как именно её применять в реальной жизни.

Такие нормы права называют «каучуковыми» или «резиновыми». Как известно, каучуковые изделия – шины, шланги, резиновые уплотнители, перчатки и презервативы – благодаря своей эластичности принимают форму объекта, с которыми соприкасаются, а также легко скручиваются, сгибаются и выпрямляются. Примерно так же каучуковую норму права можно подвести к любой ситуации и вывернуть самым причудливым способом. Эти нормы не дают нам чётких указаний, как поступать, и каждый судья, чиновник и полицейский может вложить в них свой смысл.

Каучуковые нормы часто (но не всегда) можно опознать по словосочетаниям «при наличии достаточных оснований», «по уважительным причинам», «с учётом всех обстоятельств», «явное неуважение», «в исключительных случаях», «а также в иных случаях». Как мы видим, такие фразы предельно неконкретны: кто-то признает случай исключительным, а кто-то не признает, кому-то причина покажется уважительной, а кому-то – нет.

Сегодня я расскажу о каучуковых нормах из разных отраслей права. При этом нужно понимать, что это лишь самые яркие примеры, а вообще в России действуют сотни и тысячи подобных норм, и число их в последние годы только увеличилось.

Каучуковая Конституция

Российская Конституция даёт гражданам очень много прав и свобод: право избирать и быть избранным в органы власти, право на митинги и демонстрации, свобода вероисповедания, свобода слова, свобода передвижения и много чего ещё. Однако все они натыкаются на каучуковую норму из ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, которая гласит: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты конституционного строя, нравственности, здоровья, законных прав и интересов других людей в демократическом обществе».

Это норма позволяет законодателям существенно ограничивать те или иные права граждан.

Например, ч. 2 ст. 32 Конституции РФ говорит, что «граждане РФ имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления...». Единственное ограничение избирательных прав граждан указано в ч. 3 ст. 32 – «не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда».

Однако закон «Об основных гарантиях избирательных прав...» в статье 4 ограничивает в правах многих других людей. Например, в органы власти нельзя избирать обладателей вида на жительство или гражданства другого государства либо тех, кто имеет судимость за тяжкое или особо тяжкое преступление или преступление «экстремистской направленности».

Как мы видим, закон запрещает этим гражданам выдвигать свою кандидатуру на выборах, при том что Конституция ни о чём таком не говорит. По всей видимости, это ограничение избирательных прав необходимо для защиты конституционного строя или нравственности. Думаю, логика тут была такая – не могут же идти на выборы преступники или недостаточно патриотичные люди.

Однако не совсем понятно, почему, например, осуждённые за преступления не могут избираться в органы власти. Думаю, среди сидевших в тюрьме вполне могут быть честные и достойные люди. Кроме того, в современной России легко сфабриковать уголовное дело против кого угодно, поэтому наличие судимости не говорит о том, что человек действительно нарушал закон. То есть эта норма даёт действующим властям дополнительный способ не пустить на выборы неугодного кандидата – достаточно лишь попросить следователей и суд привлечь его к уголовной ответственности.

Да и наличие вида на жительство или гражданства иностранного государства, на мой взгляд, никоим образом не мешает человеку добросовестно выполнять свою работу, неважно какую – дворника, бухгалтера или депутата Госдумы.

Наконец, главный аргумент против такой нормы – граждане сами могут решить, кого они хотят видеть на посту депутата, мэра, губернатора или президента. Если они собираются избрать на эту должность человека с двойным гражданством или даже бывшего зека, это их выбор. Такой кандидат вполне может быть более порядочным человеком, чем многие никогда не сидевшие и не бывавшие за границей граждане. Конституция РФ не запрещает таким людям идти на выборы, и неясно, почему закон вводит такой запрет.

Таким образом, каучуковая норма из Конституции РФ позволяет ограничивать в избирательных правах любые категории граждан. Легко представить, что избирательных прав лишат людей, совершивших административные правонарушения (скажем, перешедших дорогу на красный свет), или живущих не по месту прописки, или выезжавших за границу за последние десять лет, или не служивших в армии. И всё это под предлогом защиты конституционного строя, нравственности или здоровья других людей.

Аналогичные ограничения происходят и с другими правами и свободами.

Статья 31 Конституции РФ провозглашает: «Граждане РФ имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование». А закон «О собраниях, митингах, демонстрациях...» выдвигает ряд ограничений. Например, городские власти, к которым обращаются организаторы митинга, могут запретить митинговать на центральной площади и направить их вместо этого в какой-нибудь отдалённый спальный район (ч. 1 ст. 12 ФЗ «О собраниях...»). Таким образом, мэр может разрешить нужные ему митинги прямо в центре города, а неприятные митинги (например, те, что протестуют против него самого) посылать подальше в прямом и переносном смысле.

Ст. 27 Конституции РФ говорит, что «каждый, кто законно находится на территории РФ, имеет право свободно передвигаться», а закон РФ «О государственной границе РФ» вводит понятие пограничной зоны – прилегающих к границе территорий, в которые может быть ограничен доступ. Границы этих территорий и режим доступа к ним Пограничная служба ФСБ устанавливает сама и без каких бы то ни было обоснований. В 2000-х годах в России возникли огромные погранзоны, некоторые шириной до 200 км, куда попали многие города, места отдыха и дороги. Приехать туда можно было только по специальному разрешению. Позже Погранслужба ФСБ уменьшила размер погранзон и смягчила режим пребывания в них. Тем не менее, ничто не мешает ей в любой момент взять и объявить, например, Санкт-Петербург входящим в погранзону и выдавать разрешения на посещение этого города.

Ч. 1 ст. 29 Конституции РФ говорит, что «каждому гарантируется свобода мысли и слова», однако законодательство устанавливает уголовное наказание за высказывание мыслей, которые государство считает вредными. При этом само перечисление этих норм крайне размыто – в законе используются формулировки типа «пропаганда того-то», «оправдание того-то» или «возбуждение ненависти к тому-то». В результате практически любое неприятное для властей мнение можно трактовать как пропаганду чего-то плохого или возбуждение ненависти к чему-то хорошему.

Один из примеров – появившаяся недавно в УК РФ новая статья «Публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих» (ч. 1 ст. 148 УК РФ). По ней, если есть желание, можно осудить любого человека за фразы «Бога нет» или «Существование Бога не доказано» – ведь они очевидно оскорбляют религиозные чувства верующих. «Поскольку те или иные образы в любом случае наполняет содержанием сам человек, то оскорбить кого угодно (если слишком старательно искать повод для этого оскорбления), может что угодно, - считает юрист Дмитрий Ястребов (компания «Юридическая служба столицы»). – Будет ли являться оскорблением религиозных чувств неуважительный отзыв в отношении религиозных догм? Как отмечал философ-просветитель Поль Анри Гольбах: «Догмы всякой религии оказываются нелепостью с точки зрения другой религии, проповедующей иные, столь же бессмысленные доктрины». Иначе, мы придем к тому, что будут судить за атеизм, который, пока ещё является легальной формой своих убеждений в большинстве стран мира».

Помимо ограничения свободы слова, это ещё и нарушение другой статьи Конституции РФ, а именно 28-й – «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними». То есть Конституция позволяет свободно выбирать, иметь и распространять атеистические и антирелигиозные убеждения, а Уголовный кодекс РФ фактически запрещает это делать, потому что такие действия могут оскорбить религиозные чувства верующих.

В итоге, как мы видим, почти любое право граждан можно ограничить со ссылкой на защиту нравственности или конституционного строя. Причём ограничить его можно до такой степени, что оно почти утратит всякий смысл. Например, так: «представим себе крайний случай – федеральный закон о том, что все граждане России имеют право на митинги, но только в Лужниках, на 1 кв. м. территории и с 3.00 до 3.01 ночи по 29 февраля каждого года и в количестве не более двух человек» (Артём Михайлов «Пора замахнуться на святое»).

Теоретически на страже прав и свобод граждан должен стоять Конституционный суд РФ. Он может указать, что некий закон неправомерно ограничивает те или иные права и свободы граждан. Однако судьи КС РФ к таким ограничениям относятся очень снисходительно, особенно если дело касается политических прав.

В сухом остатке – мы имеем в Конституции РФ каучуковую статью 55, которая позволяет как угодно ограничивать права и свободы граждан, поскольку это всегда можно оправдать ссылкой на защиту конституционного строя, нравственности, здоровья, законных прав и интересов других людей.

Каучуковая неустойка

Известная каучуковая норма из гражданского права сформулирована в ч. 1 ст. 333 ГК РФ: «если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, суд вправе уменьшить неустойку».

Напомню, что неустойка – это плата, которую взыскивают с нарушителя договора. Такой своеобразный штраф, если договор не выполнен в срок. Например, если магазин не привёз вам в оговоренный срок предварительно оплаченный товар, то он должен выплатить неустойку – половину процента оплаченной суммы за каждый день просрочки, но не больше 100% оплаченной суммы (ч. 3 ст. 23.1 закона РФ «О защите прав потребителей»). На практике это выглядит так – вы купили мебельный гарнитур, предварительно заплатив 100 тыс. руб., а доставили вам его сорока днями позже, чем было указано в договоре. Вы имеете право получить неустойку в размере 20 тыс. руб. (100 тыс. руб. x 0,5% x 40). Это и вам компенсация за ожидания, и магазину наказание за безалаберное отношение к своей работе. Вы обращаетесь в суд, чтобы взыскать неустойку. Однако судья может применить статью 333 ГК РФ и сказать, что 20 тыс. руб. – это «несоразмерная» сумма, и присудить вам, например, 500 руб.

В 2015 г. законодатели попытались смягчить каучуковость статьи, но получилось не очень. В неё добавили часть вторую, не менее каучуковую: «Уменьшение неустойки, определенной договором и подлежащей уплате лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, допускается в исключительных случаях, если будет доказано, что взыскание неустойки в предусмотренном договором размере может привести к получению кредитором необоснованной выгоды». А в делах о защите прав потребителей потерпевших должен защищать пункт 34 постановления пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 N 17, где сказано следующее: «Применение ст. 333 ГК РФ при рассмотрении дел о защите прав потребителей возможно в исключительных случаях и при наличии заявления ответчика. При этом суд обязан указать мотивы, по которым уменьшение размера неустойки признаётся допустимым».

Однако на практике, конечно, все эти требования – «только в исключительных случаях» – легко превращаются в пустую декларацию. Ведь любой случай можно назвать исключительным. Что касается мотивов, то суды указывают обычно что-то вроде этого: «С учётом положений ст. 333 ГК РФ, суд снижает размер неустойки и процентов, поскольку заявленная ко взысканию истцом неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения обязательств, а также с учётом принципов разумности, справедливости и с учётом баланса интересов обеих сторон». Вот вам и всё обоснование.

Авторы книги «Практика применения ГК РФ» под ред. В.А. Белова проанализировали логику арбитражных судов по этому вопросу, но ни к какому внятному выводу не пришли. Суды называют неустойку чрезмерно высокой без каких бы то ни было рациональных доводов. Интересный пример – Федеральный арбитражный суд Поволжского округа сперва признал чрезмерной неустойку, составляющую 36% годовых, сказав, что «сумма начисленной истцом неустойки ... уменьшена судом апелляционной инстанции ... с учетом ставки рефинансирования ЦБ РФ, действующей на момент принятия решения судом первой инстанции» (постановление ФАС Поволжского округа от 26.10.2004 по делу N А57-2001/04-6). Однако тот же окружной суд год спустя в другом деле заявил следующее: «установление сторонами договора более высокого процента неустойки по отношению к размеру учетной ставки банковского процента, установленной ЦБ РФ в период просрочки (с 20.09.2004 по 01.06.2005), не является основанием к ее уменьшению в силу ст. 333 ГК РФ, поскольку этот размер неустойки не является чрезмерно высоким» (постановление ФАС Поволжского округа от 02.12.2005 N А12-10698/05-С32). Одним словом, найти какую-либо логику в решениях судов не удалось.

Статья 333 ГК РФ стала настоящим стихийным бедствием для потребителей в делах о долевом строительстве. Напомню, если кто не знает, суть долевого строительства – люди платят деньги строительной компании, та строит дом и передаёт его клиентам. Если строительная компания сдала дом позже, чем написано в договоре, то гражданам положена неустойка – 1/150 ставки рефинансирования ЦБ РФ от цены договора за каждый день просрочки (ч. 2 ст. 6 ФЗ «Об участии в долевом строительстве...»). Размер неустойки сопоставим с размером арендной платы за съём квартиры аналогичной стоимости. То есть если строительная компания сдала дом с опозданием, эта неустойка может компенсировать потребителям упущенную выгоду (размер арендной платы, который они получили бы, сдавая квартиру в аренду). Напомню, что суды у нас не любят взыскивать упущенную выгоду, так что неустойка могла бы стать действенным способом компенсации.

Однако суды используют ст. 333 ГК РФ практически всегда и снижают установленный законом размер неустойки в несколько раз. Эта практика сформирована областными судами, и нижестоящие суды послушно ей следуют. Причины этого до конца не ясны. То ли представители власти, связанные со строительным бизнесом, просят областные суды не обижать застройщиков, то ли областные суды сами сочувствуют бедственному положению строительных компаний. Так или иначе, застройщики могут не беспокоиться и заканчивать строительство в любое удобное для них время – ответственность за нарушение сроков будет минимальной.

Как-то Балашихинский городской суд по одному моему делу снизил неустойку с 270 тыс. руб. до 40 тыс. руб., а Московский областной суд оставил решение в силе. Мне показалось, что это совсем уже безбожное снижение, однако это ещё не предел. Вот что пишет один юрист с форума Общества защиты прав потребителей: «Пени набежали на день суда 1,2 млн (примерно 15% от стоимости квартиры). Дали 5.000 рублей».

По другим категориям дел 333-я статья применяется не всегда, но часто. К сожалению, она стала удобным инструментом в руках пристрастного судьи, который может сильно смягчить наказание за гражданско-правовое нарушение. В итоге культура договора в России стремительно деградирует. У нас договор так и не стал тем прочным фундаментом, на котором стоит развитая рыночная экономика: «обязался что-то сделать – в лепёшку разобьюсь, но сделаю вовремя и так, как надо». В России чаще встречается другое отношение: «мало ли что я там подписал, отстаньте от меня, сделаю, как найду время и как получится». И российские судьи своим произвольным применением 333-й статьи только поощряют такой образ мыслей.

Каучуковое правонарушение

Самая известная каучуковая норма административного права – ч. 1 ст. 20.1 КоАП РФ «Мелкое хулиганство». Звучит она следующим образом: «Мелкое хулиганство, то есть нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества, –

влечет наложение административного штрафа в размере от 500 до 1000 рублей или административный арест на срок до 15 суток».

Формулировка этой статьи недостаточно корректна. Во-первых, не совсем понятно, являются ли слова «выражающее» и «сопровождающееся» однородными членами предложениями или нет. В первом случае нарушение общественного порядка либо выражает явное неуважение к обществу, либо сопровождается нецензурной бранью и остальными признаками. То бишь чтобы привлечь человека за нарушение общественного порядка, не нужно, чтобы он нецензурно выражался или уничтожал или повреждал чужое имущества – достаточно чтобы он нарушал общественный порядок и выражал таким образом явное неуважение к обществу. Во втором случае нецензурная брань, либо оскорбительные приставания, либо уничтожение или повреждение чужого имущества – обязательные признаки состава правонарушения.

Суды обычно склоняются к первому толкованию и называют мелким хулиганством любое «нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу», даже если нет ни брани, ни приставаний к прохожим, ни уничтожения чужого имущества. Это толкование подкреплено сложившейся традицией. До 2002 г. в России действовал Кодекс об административных правонарушениях РСФСР, где в ст. 158 под мелким хулиганством понимались «нецензурная брань в общественных местах, оскорбительное приставание к гражданам и другие подобные действия, нарушающие общественный порядок и спокойствие граждан».

Таким образом, в России под мелким хулиганством традиционно понимают любое нарушение общественного порядка. А что такое «общественный порядок», как его можно нарушить и чем выразить обществу своё неуважение – никому не ведомо. Каждый судья волен решать это по-своему.

Яркий пример применения этой статьи произошёл весной 2015 г. Тогда Октябрьский районный суд в Новороссийске дал от 10 до 15 суток административного ареста нескольким местным девушкам (РБК). Их «правонарушение» состояло в том, что они танцевали на побережье Черного моря на фоне мемориала «Малая земля» (видео). Причём танец был не на самом мемориале, а на пустыре в стороне от него. По самому мемориалу и рядом с ним горожане часто выгуливают собак, устраивают пикники, загорают, ездят на велосипеде. Никого за это никогда не наказывали. Поэтому, девушкам, разумеется, даже не приходило в голову, что они выражают неуважение к обществу и такие действия будут расценены как правонарушение.

Но, как мы видим, правовая норма в данном случае позволяет посадить практически любого человека за любое действие на 15 суток. Достаточно лишь того, что судья сочтёт это действие «нарушением общественного порядка, выражающим явное неуважение к обществу».

Ещё одна интересная каучуковая норма – появившаяся недавно ст. 20.2.2 КоАП РФ «Организация массового одновременного пребывания и (или) передвижения граждан в общественных местах, повлекших нарушение общественного порядка».

Объективная сторона правонарушения сформулирована очень сложно и многословно, но я выделил наиболее важные фрагменты: «Организация… массового одновременного пребывания и (или) передвижения граждан в общественных местах… либо участие в массовом одновременном пребывании и (или) передвижении граждан в общественных местах, если… [эти передвижение и пребывание] повлекли нарушение общественного порядка… либо создали помехи движению пешеходов или транспортных средств…». Возможное наказание для граждан – штраф 10-20 тыс. руб., обязательные работы на срок до 100 часов или административный арест на срок до 15 суток.

Норма сформулирована так, что по ней можно наказать экскурсоводов, ведущих туристические группы, и участников этих групп, тренеров, организующих пробежку спортсменов, и самих спортсменов, да и любых людей, которые собрались вместе, чтобы погулять по городу. Ведь все перечисленные субъекты организуют «массовое одновременное передвижение граждан» в общественных местах либо участвуют в таком передвижении. А оно может создать помехи движению пешеходов или нарушить тот самый пресловутый «общественный порядок», про который никто не знает, что это такое.

Один из примеров применения ст. 20.2.2 КоАП РФ – штраф, наложенный на музыканта Семена Лашкина. 20 июня 2016 г. он сидел на скамейке на Никольской улице в Москве и играл на виолончели песню With or Wihout You группы U2. Вокруг собралось несколько человек, чтобы послушать его (видео). Полицейские задержали музыканта, изъяли виолончель в качестве вещественного доказательства и возбудили дело об административном правонарушении. 28 июня 2016 г. Тверской суд Москвы признал виолончелиста виновным в нарушении ст. 20.2.2 КоАП РФ и оштрафовал на 10 тысяч руб. («Интерфакс»).

Другая занятная каучуковая статья – ч. 4 ст. 13.15 КоАП РФ «Публичное распространение выражающих явное неуважение к обществу сведений о днях воинской славы и памятных датах России, связанных с защитой Отечества, либо публичное осквернение символов воинской славы России». Известный случай её применения произошёл в Сыктывкаре весной 2016 г. В центре этого города есть вечный огонь и памятник – три женщины держат в руках венок. С определённого ракурса кажется, что венок похож на крокодила и находится над вечным огнём. Поэтому памятник в народе называют «Бабы жарят крокодила». Это название упоминали на местных форумах и в блогах, а осенью его привело в своей заметке городское издание «7x7». Чиновники Роскомандзора провели по этому поводу расследование и передали дело в суд. В начале 2016 г. мировой судья Кутузовского судебного участка оштрафовал издание на 200 тыс. рублей. В марте того же года Сыктывкарский городской суд подтвердил законность решения (7x7).

Тут, как и в случае с девушками из Новороссийска, очевидно, что сыктывкарская газета не планировала оскорблять никого, кроме, разве что, авторов памятника, и не знала, что нарушает закон. Однако данная каучуковая норма позволяет наказать за любое недостаточно почтительное отношение к чему-то, что связано с Великой Отечественной войной.

Вообще, тема войны вызывает повышенную активность правоохранительных органов, из-за чего мы получаем крайне абсурдные судебные решения. Так, несколько человек в России были оштрафованы за публикации в интернете фотографий времён войны. В марте 2015 г. Софья Новикова, судья Промышленного районного суда Смоленска, оштрафовала на 1 тыс. руб. журналистку Полину Данилевич за нарушение ст. 20.3 КоАП РФ «Пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики...». Та разместила «ВКонтакте» фотографию двора своего дома времён немецкой оккупации. На изображении, взятом с сайта pastvu.com, видно построение нацистов, а также их флаг («Слон»).

Такое буквальное применение ст. 20.3 КоАП РФ должно было бы привести к запрету фильмов про войну, документальной военной хроники и публикации архивных фотографий – ведь там часто можно увидеть немецких солдат и их атрибутику. Этого не происходит только потому, что каучуковая норма позволяет наказывать за нацистскую атрибутику в одном месте и не замечать её в другом.

Также КоАП РФ содержит каучуковые нормы в ст. 5.61 «Оскорбление» («унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме»), ст. 6.13 «Пропаганда наркотических средств...», ст. 6.21 «Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних» и некоторых других статьях.

Каучуковая полиция

Работа правоохранительных органов в России урегулирована множеством каучуковых норм. Наши законы написаны так, что полицейские подчас сами толком не знают, что им можно, а что нельзя.

Многих, например, интересует вопрос – вправе ли полицейский задержать мелкого правонарушителя. Например, вы пили вино в парке и нарушили, таким образом, ч. 1 ст. 20.20 КоАП РФ «Потребление (распитие) алкогольной продукции в запрещенных местах...» (штраф 500-1500 руб.). Вас видят сотрудники полиции и просят прекратить правонарушение. Вы послушно соглашаетесь, а дальше они говорят, что нужно ехать с ними в отделение «для составления протокола» или для чего-то ещё.

Между тем, КоАП РФ не говорит о том, что полицейский обязан тащить каждого нарушителя в отделение. Более того – в вашем случае кодекс прямо предписывает разбираться на месте. «Если при совершении физическим лицом административного правонарушения назначается административное наказание в виде предупреждения или административного штрафа… на месте совершения административного правонарушения выносится постановление по делу…» (КоАП ст. 28.6 ч. 1). Т.е. полицейские должны на месте составить постановление, где указаны ваше имя, суть правонарушения, размер штрафа и реквизиты для его уплаты. Правда, нужно иметь документы, удостоверяющие личность, чтобы полицейские оформили постановление именно на вас, а не на того человека, кем вы захотите представиться.

Однако, даже если у вас с собой есть паспорт и вы его послушно показываете, полицейский может сослаться на ч. 1 ст. 27.3 КоАП РФ, которая говорит о возможности задержать правонарушителя. Там сказано, что «административное задержание, то есть кратковременное ограничение свободы физического лица, может быть применено в исключительных случаях, если это необходимо для обеспечения правильного и своевременного рассмотрения дела об административном правонарушении...» (ч. 1 ст. 27.3 КоАП РФ).

Опять мы видим максимально расплывчатую формулировку – «в исключительных случаях» и «если это необходимо для рассмотрения дела». На практике полицейские могут посчитать, что данный случай является исключительным, и вас необходимо доставить в отделение полиции. Мотивация у них бывает разная – ожидание взятки, скука, ложно понятое служебное рвение, удовольствие от чужого дискомфорта – но вам в любом случае надо как-то с ними взаимодействовать.

Не подчиниться полицейскому вы не можете, ибо это может быть расценено как «неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции» (ст. 19.3 КоАП РФ, до 15 суток административного ареста). Так что всё равно придётся ехать в отделение. Теоретически, если полицейский задержит вас необоснованно, вы потом можете обратиться с жалобой в суд. И суд, соответственно, может решить, что никакого исключительного случая не было, а рассмотреть дело можно было прямо на месте. Но на деле судье, скорее всего, будет лень разбираться, и он откажет в жалобе без указания конкретных причин.

Но если бы в законе перечислили чёткие основания – когда можно задерживать правонарушителя – тогда и полицейские точно знали бы, что им можно, а что нельзя, и у судей было бы больше стимула наказывать полицейских за превышение должностных полномочий.

Что-то похожее происходит при расследовании более серьёзных правонарушений. Представим, что человека обвиняют в совершении преступления. В этом случае следователь или суд вправе применить к нему так называемую «меру пресечения». Это временное ограничение прав, которое не даёт человеку скрыться, помешать расследованию или продолжить преступную деятельность. К мерам пресечения относят подписку о невыезде, залог, домашний арест и, наконец, самое серьёзное – заключение под стражу. Это когда обвиняемого отправляют в тюрьму (точнее – в следственный изолятор). Человека таким образом лишают свободы ещё до приговора на всё время следствия и суда (а они могут затянуться на годы). Это, естественно, весьма удобный инструмент работы для следователей, которые хотят сломить у обвиняемого всякую волю к сопротивлению.

Естественно, должны быть серьёзные основания, чтобы заключить человека под стражу. Каковы же эти основания? Открываем Уголовно-процессуальный кодекс РФ и читаем:

«Заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше трех лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения. При избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в постановлении судьи должны быть указаны конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых судья принял такое решение» (ч. 1 ст. 108 УПК РФ).

Вот и все основания – «судья должен указать конкретные, фактические обстоятельства». Практика показывает, что судьи не снисходят до объяснений. В судебных решениях иногда просто указывают, что обвиняемый может скрыться, помешать следствию или уничтожить вещественные доказательства. Причём это касается не только реальных преступников, но и разного рода «экстремистов», в отношении которых расследуют дело за перепост «ВКонтакте» или заметку в блоге. Например, участницы группы Pussy Riot, спевшие антипутинскую песню в Храме Христа Спасителя, содержались под стражей до вынесения приговора почти полгода. Как именно они могли помешать следствию и какие доказательства уничтожить – не совсем ясно.

Каучуковое преступление

Самые известные каучуковые нормы содержатся в уголовном праве. И здесь всё куда серьёзнее, потому что из-за размытых формулировок человека можно лишить свободы на несколько лет.

Возьмём, к примеру, п. «б» ч. 1 ст. 213 «Хулиганство». Вот так выглядит описание поступка, за который человека можно посадить на пять лет: «грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершённое по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-то социальной группы».

Здесь всё похоже на уже упомянутую выше статью «Мелкое хулиганство» из КоАП РФ – те же размытые формулировки «общественный порядок» и «явное неуважение». К ним прибавляются не менее расплывчатые мотивы – политическая, идеологическая и прочая ненависть. Всё это настолько туманные и неконкретные понятия, что вопрос о виновности человека отдан на волю судьи.

В итоге по этой статье при желании можно посадить любого человека, который выразит своё негативное отношение к какому-то политику, идеологии или религии в той форме, в какой суд сочтёт это нарушением общественного порядка. В принципе, девушкам из Новороссийска ещё повезло, что в их танцах не нашли мотива ненависти к какой-то социальной группе. Ведь полиция могла квалифицировать их действия как ненависть к социальной группе «ветераны Великой Отечественной войны» или «жители Новороссийска», а суд – посадить их на несколько лет.

А вот другим музыкальным девушкам повезло меньше. 21 февраля 2012 г. Надежда Толоконникова, Мария Алёхина и Екатерина Самуцевич из панк-группы Pussy Riot вошли в Храм Христа Спасителя в городе Москве, поднялись на выступ перед алтарём, совершили несколько прыжков, постояли на коленях, осеняя себя крестным знамением, и выкрикнули отдельные строчки из своей песни, после чего их выгнали охранники. Позже видеосъёмки этого эпизода были смонтированы в клип «Богородица, Путина прогони!» (видео). После появления клипа в интернете против девушек возбудили уголовное дело по ч. 2 ст. 213 УК РФ «Хулиганство». А 17 августа 2012 г. судья Хамовнического районного суда г. Москвы Марина Сырова приговорила их к двум годам колонии общего режима (Википедия).

На мой взгляд, участниц Pussy Riot вполне можно было привлечь к ответственности по ч. 1 ст. 20.1 КоАП РФ «Мелкое хулиганство» (о ней я уже рассказал), и посадить на 15 суток. Вероятно, они были готовы именно к такому исходу и сознательно шли на правонарушение. Думаю, это ни у кого не вызвало бы протестов, даже с учётом каучуковости нормы о мелком хулиганстве. Однако суровый приговор Хамовнического суда явно не соответствовал опасности деяния, от которого не пострадали ничьи жизнь, здоровье или имущество.

Другое, менее известное дело о хулиганстве произошло в Калининграде. В марте 2014 г. калининградцы Олег Саввин и Михаил Фельдман, а также москвич Дмитрий Фонарев разместили флаг Германии на здании управления ФСБ по Калининградской области. Они заявили, что выражали таким образом протест против внешней политики России. «Речь вообще не о Германии – об Украине, – сообщили они журналистам. – Это была акция против поощрения российскими властями сепаратизма на юго-востоке. Флаг в Калининграде – немецком до 1945 года – был вывешен «по аналогии» с происходящим в Крыму: если там размахивать флагами чужой страны можно – тогда почему здесь нельзя?»

В июне 2015 г. они были осуждены по ч. 2 ст. 213 УК РФ («Хулиганство по мотивам политической ненависти или вражды группой лиц по предварительному сговору») и приговорены к лишению свободы на разные сроки (чуть больше года) («Политзэки»).

В этом деле не очень ясно, ненависть к кому или к чему выражает признанный международным сообществом флаг иностранного государства. Флаг ФРГ висит во многих местах Калининграда (в пивных и ресторанах, представительствах немецких фирм, на здании консульства Германии) и никого не задевает. Почему вывешивание этого флага на здании управления ФСБ выражает ненависть – непонятно. Опять же такое деяние вполне можно трактовать как мелкое хулиганство, однако в этом деле поводом для уголовного преследования стало именно выражение политической позиции граждан.

На мой взгляд, это явное нарушение свободы слова, которая гарантирована Конституцией РФ в ст. 29. Однако уже упомянутая каучуковая норма из ст. 55 той же Конституции позволяет это сделать.

Иногда, впрочем, правоохранительные органы вспоминают о каучуковости статьи о хулиганстве и говорят, что по ней сложно кого-то осудить. Например, в мае 2016 г. в Москве автомобиль Mercedes, в котором находился сын вице-президента «Лукойла» Руслан Шамсуаров и его друзья, несколько раз грубо нарушил правила дорожного движения: превысил скорость, пересек двойную сплошную, несколько раз выехал на тротуары и газоны и создал опасную ситуацию, пытаясь скрыться от полицейских. Следователи возбудили дело о хулиганстве, однако прокуратура трижды прекращала дело («Ведомости»). Генпрокурор РФ Юрий Чайка заявил, что они поступили правильно, потому что статья 213 УК РФ уж очень расплывчатая.

«Что мы сегодня имеем? – заявил Юрий Чайка. – Мы имеем такую статью, которую тяжело применить на практике. Хулиганство, то есть грубое нарушение общественного порядка, выражающееся явным неуважением к обществу, совершенное с применением орудия, либо по мотивам политической, идеологической, расовой ненависти, или по мотивам вражды к социальной группе. И попробуйте применить эту статью» («Ведомости»).

Это довольно странное заявление, если учесть, что данную статью, как мы видим, неоднократно применяли в других случаях, несмотря на её расплывчатые формулировки.

Впрочем, Шамсуарова и его друзей в итоге осудили по другой каучуковой статье. В октябре 2016 г. Гагаринский районный суд признал их виновными в совершении преступления по ст. 319 УК РФ («Оскорбление представителя власти») и назначил наказание – 300 часов обязательных работ (ИТАР-ТАСС).

О ещё одной каучуковой норме Уголовного кодекса – ст. 159 УК РФ «Мошенничество» – я уже как-то рассказывал. Напомню, что она позволяет привлечь к уголовной ответственности предпринимателя, либо не исполнившего договор, либо заключившего договор на невыгодных для партнёра условиях. Всё это в российских судах могут квалифицировать как «мошенничество, то есть хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием».

Перечислю некоторые другие каучуковые статьи Уголовного кодекса:

ст. 135 «Развратные действия» (согласно постановлению пленума Верховного суда РФ от 4 декабря 2014 г. N 16, «любые действия, кроме полового сношения... которые были направлены на удовлетворение сексуального влечения виновного, или на вызывание сексуального возбуждения у потерпевшего лица, или на пробуждение у него интереса к сексуальным отношениям»);

ч. 1 ст. 148 «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий» («публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих»);

ст. 201 УК РФ «Злоупотребление полномочиями» («использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства»);

ст. 205.2 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма» (как гласит постановление пленума Верховного суда РФ от 9 февраля 2012 г. N 1, публичные призывы в данном случае – это «обращения к другим лицам с целью побудить их к осуществлению террористической деятельности», а оправдание «выражается в публичном заявлении о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании»);

ст. 280 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности» (сами виды экстремистской деятельности перечислены – довольно расплывчато и неконкретно – в ст. 1 ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»);

ст. 280.1 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности РФ»;

ст. 282 «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» – об этой статье я расскажу чуть позже;

ст. 293 УК РФ «Халатность» («неисполнение или ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного или небрежного отношения к службе либо обязанностей по должности, если это повлекло причинение крупного ущерба или существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства»);

ст. 319 «Оскорбление представителя власти» («публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением»);

ст. 354 «Публичные призывы к развязыванию агрессивной войны»;

ст. 354.1 «Реабилитация нацизма» («отрицание фактов, установленных приговором Международного военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси, одобрение преступлений, установленных указанным приговором, а равно распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны, совершенные публично»).

Каучуковое наказание

Каучуковые нормы касаются и наказаний за преступления. Вообще-то почти все нормы о назначении наказания – очень каучуковые. Во многих статьях УК РФ указано, что преступление наказывается, например, «штрафом в размере до 200 тыс. рублей, либо принудительными работами на срок до 2 лет, либо арестом на срок до 6 месяцев, либо лишением свободы на срок до 2 лет». То есть теоретически человека за одно и то же действие можно либо посадить на два года, либо оштрафовать на тысячу рублей. Судебная практика, конечно, выработала некоторые традиции – какое наказание применять в том или ином случае – но всё равно у судьи остаётся очень большая свобода выбора. Как я уже рассказывал, конкретная мера наказания может зависеть от пола, возраста, места жительства подсудимого или его принадлежности к определённому классу общества.

Кроме того, лишение свободы может быть как реальным (то есть преступник на самом деле отправится в колонию), так и условным. В последнем случае человеку дают испытательный срок, в течение которого он должен доказать своё исправление. Суд может наложить на него определённые обязанности (например, не покидать город) и установить контроль за его поведением. Если человек что-то нарушит, наказание могут заменить на реальное. Но в любом случае условный срок – это, конечно, значительно более мягкая форма ответственности, чем реальное лишение свободы. Человека таким образом фактически освобождают от наказания.

В каких же случаях человеку могут дать условный срок? Вот как сформулирован этот момент в УК РФ: «если... суд придет к выводу о возможности исправления осужденного без реального отбывания наказания, он постановляет считать назначенное наказание условным» (ч. 1 ст. 73 УК РФ). Из этого правила есть ряд исключений, но всё равно российский суд может назначить условное наказание в подавляющем большинстве случаев, в том числе за убийство, разбой, изнасилование и другие опасные преступления.

Эта норма, как я уже писал, стала спасением для невиновных в условиях обвинительного уклона нашего правосудия. Российский судья обычно не может просто оправдать человека, чья вина не доказана, и в результате назначает ему условное наказание.

Однако есть и негативные последствия – в ряде случаев суд может дать условный срок полицейским, чиновникам, депутатам и другим социально близким категориям граждан. Характерный пример – в Ростовской области в феврале 2014 г. суд дал двум полицейским условный срок за то, что они изнасиловали жительницу посёлка Политотдельский и избили её брата. «Оперуполномоченного отделения уголовного розыска межмуниципального отдела МВД «Матвеево-Курганский» Андрея Пономаренко признали виновным в изнасиловании, насильственных действиях сексуального характера и превышении должностных полномочий. Участковый того же отдела Александр Терновой признан виновным только в превышении полномочий. Пономаренко приговорили к шести годам условного срока, а Тернового – к четырем годам условно» (Лента.Ру). В результате полицейские фактически отделались лёгким испугом. Впрочем, кто знает – может, это как раз был случай сфальсифицированного уголовного дела, а судья лишь пожалел невиновных людей.

А вот где нет никаких сомнений в уходе виновного от наказания (правда, с помощью других каучуковых статей) – это в деле жительницы Иркутска Анны Шавенковой (Википедия). Её история вообще очень показательна для российского правосудия.

2 декабря 2009 г. Анна Шавенкова, дочь председателя избиркома Иркутской области и консультант в аппарате фракции «Единой России» Иркутской облдумы, проезжала на автомобиле по улице Ленина в Иркутске, не справилась с управлением и совершила наезд на пешеходов. Её автомобиль сбил двух женщин, одна из которых скончалась, а вторая осталась инвалидом. Уличная видеокамера зафиксировала, как 28-летняя Шавенкова вместо оказания помощи пострадавшим начала звонить по мобильному телефону и осматривать повреждения на своём автомобиле.

Против Шавенковой возбудили дело по ч. 3 ст. 264 УК РФ – «нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортного средства, повлёкшее по неосторожности смерть человека...». На время следствия и суда её не заключили под стражу, а отпустили под подписку о невыезде (т.е. запретили покидать Иркутск).

В августе 2010 г. суд приговорил её к трём годам колонии, но – внимание – с 14-летней отсрочкой наказания.

Дело в том, что ч. 1 ст. 82 УК РФ гласит следующее: «…женщине, имеющей ребенка в возрасте до 14 лет... суд может отсрочить реальное отбывание наказания до достижения ребенком четырнадцатилетнего возраста». Поводом для мягкого приговора и отсрочки его исполнения стало наличие у Шавенковой ребенка. Отмечу, что у одной из участниц группы Pussy Riot Марии Алёхиной тоже был несовершеннолетний ребёнок, однако для неё исполнение приговора не отсрочили. Т.е. для российского суда неприличное поведение в церкви куда опаснее и страшнее, чем ДТП со смертельным исходом.

Наконец, в 2015 г. благодаря другой каучуковой статье УК РФ Анна Шавенкова и вовсе избежала наказания. Речь идёт о статье 84 УК РФ, которая говорит о возможности объявления амнистии:

«1. Амнистия объявляется Государственной Думой Федерального Собрания РФ в отношении индивидуально не определенного круга лиц.

2. Актом об амнистии лица, совершившие преступления, могут быть освобождены от уголовной ответственности. Лица, осужденные за совершение преступлений, могут быть освобождены от наказания, либо назначенное им наказание может быть сокращено или заменено более мягким видом наказания, либо такие лица могут быть освобождены от дополнительного вида наказания. С лиц, отбывших наказание, актом об амнистии может быть снята судимость».

Как видите, закон не предусматривает никаких чётких критериев амнистии. Депутаты Госдумы могут освободить от наказания любую категорию осуждённых. В частности, Госдума приняла постановление от 24 апреля 2015 г. N 6576-6 ГД г. Москва «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 годов». Постановление предписывало освободить от наказания разные категории осуждённых, в том числе женщин, имеющих несовершеннолетних детей и впервые осужденных к лишению свободы за преступления небольшой и средней тяжести («Российская газета»).

В результате Октябрьский районный суд города Иркутска 25 мая 2015 г. принял решение освободить Анну Шавенкову от уголовной ответственности в связи с амнистией в честь 70-летнего юбилея Победы. Таким образом, женщина, виновная в гибели одного и инвалидности другого человека, ни дня не провела за решёткой и счастливо избежала наказания. В этом ей помогли ряд каучуковых норм Уголовного кодекса РФ и доброжелательное отношение иркутских судей.

282-я статья

Кардиналу Ришелье, французскому государственному деятелю XVII в., приписывают следующие слова: «Дайте мне шесть строчек, написанных рукой самого честного человека, и я найду в них то, за что его можно повесить». Это высказывание напоминает о самой известной каучуковой норме российского права – статье 282 УК РФ. К счастью, за её нарушение пока не вешают, а только сажают в тюрьму, штрафуют или приговаривают к обязательным работам. Однако принцип применения статьи точно соответствует формуле Ришелье.

Отечественные националисты одно время называли её «русской статьёй», потому что по ней сажали за расистские высказывания. Но она в той же мере «русская», в какой и «антирусская», потому что по ней осуждают за пропаганду ненависти и к русским, и к нерусским, а также к чиновникам, полицейским и многим другим людям.

Процитирую первую часть этой статьи:

«Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично или с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет», –

наказываются штрафом в размере от 100 тыс. до 300 тыс. рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от 1 года до 2 лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до 3 лет, либо обязательными работами на срок до 360 часов, либо исправительными работами на срок до 1 года, либо принудительными работами на срок до 4 лет, либо лишением свободы на тот же срок»

Главное в этой статье – непонятно, что такое «действия, направленные на возбуждение ненависти» и какое объективное выражение они имеют? Возьмём для сравнения какие-нибудь настоящие преступления, например, убийство или кражу. Там преступник понимает, что он совершает действия, которые (если ничто ему не помешает) должны привести к определённым последствиям. Невозможно наносить удар ножом в сердце или вытаскивать из чужого рюкзака ноутбук, не понимая, что это приведёт в первом случае к смерти человека, а во втором – к нанесению имущественного вреда. Мы точно видим прямой умысел и квалифицируем действия человека как, соответственно, убийство либо кражу.

А вот с «действиями, направленными на возбуждение ненависти» так не получится. «Возбудитель ненависти» никак не может предвидеть, произойдёт ли в результате его действий повышение уровня ненависти в обществе – станет ли больше людей ненавидеть какую-то социальную группу или нет. Проще говоря, человек не может и не должен нести ответственность за чувства и эмоции неограниченного круга лиц. Ни у «возбудителя ненависти», ни у окружающих нет никаких критериев, которые позволили бы оценить неизбежность увеличения в обществе чувства ненависти к кому-то.

Наконец, не совсем ясно, почему государство должно наказывать за увеличение уровня ненависти к какой-то группе граждан, если против этой группы при этом не происходит никаких конкретных действий. В конце концов, ненависть – это всего лишь мыслительный процесс, происходящий в голове человека и сам по себе никак не вредящий другим людям. Если мы пока что не наказываем людей за то, что они испытывают к кому-то ненависть, почему мы должны наказывать человека, который увеличивает уровень этой ненависти?

Судебная практика не отвечает на эти философские вопросы, да и не пытается. Большинство осуждённых по этой статье – это просто люди, которые устно или письменно выражали свою нелюбовь к какой-либо группе лиц. Иногда, впрочем, достаточно не группы, а всего лишь одного лица. Ведь любой человек входит в ту или иную социальную группу (например, «представители власти», «женщины», «пенсионеры», «горожане» и т. д.) и выражение ненависти к нему можно расценить как выражение ненависти ко всей социальной группе.

В итоге суды не устанавливают и не пытаются установить, насколько увеличился в обществе уровень ненависти и знал ли точно человек о возможности такого увеличения, а просто осуждают по этой статье тех, кто не очень хорошо о ком-то отозвался.

При этом все мы знаем, насколько высок уровень агрессии в нашем обществе и насколько часто люди любят у нас ругать («возбуждение ненависти либо вражды») чиновников, гаишников, мигрантов, депутатов («социальная группа») в общественном транспорте, на улице, на работе («публично») или социальных сетях, блогах и на форумах («с использованием информационно-телекоммуникационных сетей»).

Такая формулировка приводит к тому, что по этой статье при желании можно посадить на четыре года любого (подчеркиваю – любого) жителя нашей страны. Исключением могут быть разве что глухонемые люди, не умеющие читать и писать.

Случаев использования этой статьи великое множество. Десятки людей в разных городах страны сидят за это «преступление», а сотни выплачивают штрафы или отбывают обязательные работы. Вот лишь несколько примеров.

В 2009 г. Кировский районный суд Республики Татарстан осудил по ч. 1 ст. 282 казанского журналиста и политического активиста Ирека Муртазина и посадил его на 1 год 9 месяцев за критическую оценку региональных властей. Цитата из приговора: «Формируя у населения общее негативное отношение к представителям власти республики в образе врага и способствуя разжиганию социальной розни, он убеждает население в необходимости активного оборонительного поведения по отношению к власти республики с целью защиты собственного социального статуса. Так он, в целях реализации своего преступного умысла, в своей книге приводит утверждения о полярной противоположности и несовместимости интересов одной социальной группы с интересами других. Противопоставление категорий «Мы» и «Другие», в соотнесенности категорий «Добро» и «Зло»: В целом категорию «Другие» составляют люди, занимающие ответственные посты в структурах исполнительной и законодательной власти, финансовых структурах. Категория «Другие» – люди, объединенные по социальному признаку, это представители власти региона, которым приписываются резко негативные характеристики».

Вновь мы видим, что от свободы слова, которая провозглашена Конституцией РФ, ничего не остаётся. Никакая легальная общественно-политическая деятельность невозможна без критики действующей власти и методов её работы. А это, как мы видим, можно трактовать как «возбуждение вражды либо ненависти».

В 2011 г. Верховный суд РФ попытался немного уменьшить «каучуковость» этой нормы. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2011 N 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» указано, что «под действиями, направленными на возбуждение ненависти либо вражды, следует понимать, в частности, высказывания, обосновывающие и (или) утверждающие необходимость геноцида, массовых репрессий, депортаций, совершения иных противоправных действий, в том числе применения насилия, в отношении представителей какой-либо нации, расы, приверженцев той или иной религии и других групп лиц».

Что ж, уже немного легче. Значит, говорить, что «гаишники / чиновники / русские / нерусские – плохие люди» – это не преступление (по крайней мере, не то, которое предусмотрено ст. 282 УК РФ). А вот «перевешал бы их всех» – это уже «высказывание, обосновывающее необходимость применения насилия», и автора такого высказывания без вопросов можно посадить на несколько лет.

Однако напомню, что это постановление пленума ВС РФ, как и все остальные его акты, носят лишь рекомендательный характер.

В частности, оно не помешало осудить публициста и общественно-политического деятеля Константина Крылова, который неодобрительно высказался об экономических показателях северокавказских республик.

На митинге в Москве в октябре 2011 г. он произнёс следующую речь: «Когда последний раз вы покупали в магазине дешевые и качественные чеченские товары? Кто хоть раз покупал продукцию чеченского производства? Есть такие? Нет? Нет, значит, в магазинах продукции чеченского производства. Я, честно говоря, не видел в магазинах и ингушских товаров, и дагестанских телевизоров почему-то нет. Я точно так же не вижу адыгейской электроники. И много чего я еще не вижу. У меня есть такое подозрение, друзья мои, что они не производят там ни-че-го... Может быть, на Кавказе перепроизводство кавказцев и недопроизводство всего остального? Пора кончать с этой странной экономической моделью».

Этот фрагмент, разумеется, нельзя считать обоснованием применения насилия. Однако она была расценена судом как преступление по ч. 1 ст. 282 УК РФ. В январе 2013 г. Замоскворецкий районный суд Москвы признал Крылова виновным в преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 282 УК РФ. К счастью, приговор был сравнительно мягким – 120 часов обязательных работ (Право.Ру).

И ещё несколько известных примеров.

7 июля 2008 г. судья Сыктывкарского городского суда Любовь Сухарева приговорила жителя Сыктывкара Савву Терентьева к году заключения условно по ч. 1 ст. 282 УК РФ за разжигание ненависти к милиционерам. Цитата из приговора (орфография оригинала сохранена): «Терентьев С.С., реализуя свой преступный умысел на возбуждение ненависти и вражды к социальной группе – сотрудникам милиции... публично, зная, что текстовое сообщение будет доступно неограниченному числу пользователей сети «Интернет», оставил текстовое сообщение под заголовком «Киберполицию юзают на выборах» (http://suranov.livejournal.com/33990.html), следующего содержания: «ненавижу ментов, сцуконах» «не согласен с тезисом «у милиционеров остался менталитет репрессивной дубинки в руках властьимущих», во-первых, у ментов, во-вторых, не остался, он просто напросто неискореним. Мусор – и в Африке мусор. Кто идёт в менты – быдло, гопота – самые тупые, необразованные представители жив(отн)ого мира. было бы хорошо, если б в центре каждого города россии, на главной площади (в сыктывкаре – прям в центре стефановской, где елка стоит – чтоб всем видно было) стояла печь, как в освенциме, где церемониально, ежедневно, а лучше дважды в сутки (в полдень и полночь например) – сжигали бы по неверному менту, народ, чтоб сжигал, это был бы первый шаг к очищению общества от ментовско-гопотской грязи», в содержании которого имеется прямой призыв к возбуждению ненависти и вражды, а также на унижение достоинства группы лиц по принадлежности к социальной группе – сотрудникам милиции» (Википедия).

В мае 2015 г. Юрий Проскуряков, судья Первоуральского райсуда Свердловской области приговорил 23-летнюю Эльвиру Султанахметову к уголовному наказанию по ст. 282 УК РФ за призыв не отмечать Новый год. 25 декабря 2013 г. она написала в соцсети «ВКонтакте» развернутый ответ на вопрос знакомого «Может ли мусульманин отмечать Новый год?». Султанахметова заявила, что этот праздник является «гнусным язычеством». «Начиная с детского сада детей учат взывать не к Аллаху, а к Санта-Клаусу и Деду Морозу, – написала девушка. – Это не что иное, как великий обман детей и воспитание их многобожниками». За это судья Проскуряков приговорил девушку к 120 часам обязательных работ («Коммерсант»). Свердловский областной суд оставил приговор без изменений («Новая газета»).

В феврале 2016 г. Железнодорожный районный суд Екатеринбурга вынес приговор по ст. 282 УК РФ Екатерине Вологжениновой, обвиняемой в экстремизме. Поводом для обвинения стали опубликованные на её страничке «ВКонтакте» фотографии и ссылки на тексты из групп «Украинской народной самообороны» и «Правого сектора», смысл которых был направлен против политики России на Донбассе. В частности, на одной картинке был изображен мужчина, похожий на российского президента, который занес нож над картой Донбасса. Под ним красовалась надпись «Останови заразу!». В другой публикации изображалась девушка с автоматом, а внизу слова «Я – бандеровка. Смерть московским оккупантам!». Суд решил, что всё это направлено на возбуждение ненависти к русским и жителям востока Украины. В итоге Вологженинову приговорили к 320 часам обязательных работ, кроме того, суд постановил уничтожить «орудия преступления» – ноутбук с зарядным устройством и компьютерную мышь (Радио «Свобода»).

В апреле 2016 г. блогеру Антону Носику было предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 282 УК РФ за пост в «Живом Журнале» и участие в передаче на радио «Эхо Москвы» в октябре 2015 г., где он одобрил российские авиаудары по Сирии. «Я считаю, если название Сирии исчезнет с карты, то никому плохо не будет, а наоборот. Да, такую страну неплохо бы стереть с лица земли, как в свое время стерли нацистскую Германию, которой больше нет на карте», — сказал тогда Носик. Экспертиза установила, что в тексте Носика содержатся «лингвистические признаки возбуждения розни и вражды по отношению к группе лиц «сирийцы», выделяемой по национально-территориальному признаку». В итоге судья Пресненского районного суда г. Москвы Евгений Найденов признал его виновным и приговорил к штрафу в 500 тыс. руб. (Газета.Ру). Позже Мосгорсуд снизил размер штрафа до 300 тыс. руб. («Росбалт»)

Кому-то может показаться, что в перечисленных примерах «возбудители ненависти» писали грубо, агрессивно и действительно разжигали ненависть к тем или иным группам людей. Однако, как я уже сказал, это не имеет никакого значения. Коль скоро человеку не запрещено ненавидеть кого-то, то он может и говорить или писать об этом. Уверен, что все вы не раз в сердцах восклицали или писали что-то вроде «перевешал бы их всех!», «убить их мало!» или «Сталина на вас нет!» – т.е. те самые выражения, обосновывающие необходимость применения насилия в отношении какой-то группы лиц. И если покопаться в том, что вы когда-то написали, перепостили или сказали, то, повторюсь, любого из вас можно осудить по ст. 282 УК РФ.

Чтобы избежать этого, лучше договориться о следующем. Раз уж Конституция провозглашает свободу слова, то каждый из нас должен иметь возможность выражать любые свои взгляды в любой форме. И мы должны наказывать человека лишь в двух случаях – либо если он совершил конкретные действия против жизни, здоровья и имущества других лиц, либо если он был соучастником таких действий. В частности, в статье 33 УК РФ в качестве соучастников указаны организатор, подстрекатель и пособник. И если из-за чьих-то слов было совершено преступление – например, политик-националист на митинге призвал сжечь общежитие с мигрантами или гей-бар, а собравшиеся пошли выполнять его указания, – тогда человек должен быть осуждён как подстрекатель соответствующего преступления. Никакая 282-я статья для этого не нужна.

Но если нет чёткой причинно-следственной связи между словами человека и каким-то реальным преступлением, мы должны оставить его в покое. Пусть он и дальше выражает ненависть или призывает к актам насилия в отношении кого угодно – полицейских, чиновников, русских, нерусских, либералов, националистов, мужчин, женщин, геев или натуралов – пока отсутствуют конкретные действия, право в эти вопросы вмешиваться не должно. В этом и заключается суть свободы слова. А она, как известно, либо существует для всех, либо не существует вовсе.

Вместо резюме

Итак, в разных отраслях российского права существуют каучуковые нормы. Это туманные и расплывчатые нормы, которые не имеют конкретного содержания и которые каждый может понимать по-своему. Благодаря этим нормам закон подменяется волей конкретного полицейского, чиновника или судьи: они могут оштрафовать или посадить неугодного человека, освободить от наказания близкого человека, запретить что-то гражданам или присвоить себе полномочия, не прописанные в законе.

«Каучуковые» нормы могли не представлять такой опасности, если бы мы были уверены в честности, объективности и независимости судей, если бы в судах заседали присяжные, незнакомые с прокурором и следователем, а высшие суды чётко и недвусмысленно толковали законы и указывали судьям, как именно понимать ту или иную норму.

Но, как мы видим, российские суды не всегда объективны. Мы имеем множество решений, не укладывающихся в представления о справедливости и элементарном здравом смысле. Таким образом размываются представления о том, что считать правонарушением и как за него наказывать. С одной стороны, вы никогда не можете быть уверены, что не совершаете правонарушения. С другой стороны, вы не можете точно сказать, будут ли наказаны человек или организация, которые нарушили ваши права.

Без некоторых каучуковых норм, вероятно, действительно сложно обойтись. Скажем, вряд ли мы можем точно сформулировать все способы обмана, которые применяют мошенники, поэтому уголовная статья «Мошенничество», вероятно, сохранится в нынешнем виде. Смягчить «каучуковость» этой нормы поможет лишь радикальная реформа суда и полиции, в результате которой существенно увеличится число честных и профессиональных полицейских и судей. Также будет полезным, если вердикт по делам о мошенничестве будут выносить присяжные заседатели – независимые от суда и полиции люди, которые могут объективно оценить, была ли в действиях человека общественная опасность.

Некоторые каучуковые нормы нужно уточнять и конкретизировать. Надеюсь, в Конституции когда-нибудь пропишут, какие именно права и свободы граждан можно ограничивать и как именно. Можно, например, перечислить категории лиц, лишённых права избирать и быть избранным, и чётко указать, что этот перечень является исчерпывающим и не подлежащим расширению.

Ну а некоторые каучуковые нормы никаким исправлениям не подлежат, их нужно просто отменить. Первая в этом списке – статья 282 УК РФ, которая явным образом нарушает конституционное право на свободу слова. Рано или поздно эта норма, конечно, будет отменена, а все осуждённые по ней будут освобождены или реабилитированы.

Ну а пока это прекрасное будущее не наступило, рекомендую помнить о каучуковых нормах и о том, что они представляют угрозу для каждого из нас.